– Летом будет год, – неохотно проговорила Долгождана и увидела как изменилось лицо подруги, стало слегка озабоченным. Но мудрая Надёжа ничего больше выпытывать не стала. Молча посадила на колени золовке кудрявую и розовощекую младшую дочку.
– Ты лучше посоветуй, – попросила Долгождана, чтобы отвлечься, – что мне сказать родне других увезенных девчонок? Ведь не все из них получили свободу, многих датчане купили и забрали с собой в Готланд. С тех пор мы ничего не слыхали ни про Яринку с Красой, ни про Загляду... Завтра поутру нужно ехать в селище, а я и не знаю, то ли всю правду людям открыть, то ли утешить какой небылицей.
– Выдумывать не смей. Чай, не баснь для малых детей сказывать будешь, – ответила ей Надёжа. – Но и правду поднести можно по-разному. Главное, чтобы у отцов-матерей осталась надежда на то, что однажды и их кровинушку привезет на большом корабле славный чужеземный воевода. Так легче жить, даже если этого никогда не случится.
У родителей Весны и Зорянки, кроме дочерей, подрастали еще сыновья – мал мала меньше. И хотя отец молча хмурил брови, слушая рассказ Долгожданы, и без особой приязни поглядывал на чужеземцев, а мать плакала, не переставая, было видно, что мальчишкам Халльдор понравился. Они так и крутились возле него, разглядывали воинский пояс и ножны, скрывавшие меч, и все подначивали друг дружку подойти поближе и сесть рядом на лавку. Младший брат конунга даже на них не смел поднять глаз – сидел с горящими от волнения щеками, глядя в пол и позабыв всю словенскую речь, которой терпеливо учили его Зорянка с подружками.
– Свадьба у них с Халльдором была осенью, в канун Радогоща. На севере в это время справляют праздник урожая, – рассказывала Долгождана. – Пир собрали богатый, веселились до глубокой ночи…
– Выходит, пировали лучше, чем на свадьбе старшей сестры? – спохватилась мать. Долгождана помедлила немного, потом ответила:
– Весна, как и полагается, вышла замуж раньше, еще до Купалы. Мы тогда на острове Хьяр жили, каменистом, голодном… не до богатых угощений было, ячменной каше и то радовались. Зато теперь живут они с Лодином хорошо, ни в чем нужды не знают. Девочку-сироту взяли себе, а теперь уже, верно, и сын у Весны родился.
– Лодин хороший человек, и наш конунг ценит его, – проговорил Асбьерн, поднимаясь и с поклоном протягивая хозяину дома увесистый сверток. – Это он просил передать вам как выкуп за невесту, чтобы ему потом не пришлось вводить в род своих сыновей. Чтобы ваша дочь стала ему женой по закону.
Суровый селянин принял сверток, чуть развернул, а потом отодвинул в сторону, не изменившись в лице. Тогда Асбьерн подтолкнул Халльдора, и молодой воин, отчаянно смутившись, стал выкладывать на стол подарки – отцу, матери, младшим ребятишкам… Мать тихо ахнула, увидев серебряные застежки для плаща и подвески – невиданное богатство! А Халльдор низко поклонился родителям и начал что-то быстро говорить. Долгождана пересказала его речь по-словенски: