– Если покажется, что выкуп слишком мал, он обещает потом привезти еще, сколько скажете. И еще он сказал, что никогда не обидит Зорянку, будет ее любить и беречь. А когда у нее родится сын, он позволит ей дать ему второе, словенские имя, какое она пожелает.
Какое-то время хозяин дома молчал, задумчиво поглаживая бороду. Потом вздохнул и, поднявшись со скамьи, повернулся к жене:
– Ну что, мать, накрывай на стол…
А родителям прочих девчонок рассказали, что уплыли их красавицы в Готланд, присматривать себе женихов среди датчан – мол, на острове Хьяр неженатых мужчин почти не осталось. Больше ничего Долгождана рассказывать не стала, но пообещала при случае узнать у датского хёвдинга, какую судьбу выткала Доля для каждой из девушек.
Время здесь летело быстро, словно на ласточкиных крыльях. И порой Долгождане хотелось думать, будто они вернулись сюда насовсем. Снова каждое утро за окнами княжеского терема вставало ясное солнце, снова ветер шелестел молодой березовой листвой, приносил со двора отзвуки знакомых голосов. Снова весело поскрипывали под ногами ступени, когда Долгождана поднималась в свою девичью светлицу. И казалось, что теперь так будет всегда… Но на пятый день их пребывания в Радонце Асбьерн стал собираться в обратный путь. Дольше гостить было некогда – их ждали в Рикхейме. Пусть и без обещанной ярлом подмоги.
Асбьерн так и не заговорил об этом с Мстиславичами, не стал просить их послать своих воинов с ним на север, биться за неведомый, чужой остров Мьолль. Но если спрашивали – охотно рассказывал о предстоящем походе, о строительстве корабля. В ответ князь делился с ним своими заботами: говорил про то, как по осени поедут за данью на север и восток, как будут принимать гостей из соседнего города. Ратибор звал ярла с дружиной поохотиться на медведя, на кабана, или хотя бы проехаться с ловчими соколами за пестрыми утками. Один Радим ничего не говорил, только молча слушал и задумчиво теребил усы.
Накануне отъезда Асбьерн все же отправился на охоту с Мстиславичами. Взял с собой Халльдора и еще нескольких хирдманнов. Долгождана осталась дома перебирать приданое – что оставить за ненадобностью, а что взять с собой. Вновь расставаться с братьями и с родной словенской землей ей не то что не хотелось – даже думать об этом было больно. Но она понимала, что по-другому нельзя. Женская судьба – всюду следовать за мужем, быть ведомой, разделять с любимым все радости и тяготы жизни. А иначе незачем и замуж выходить.
Скрипнула дверь, и в светлицу заглянула Надёжа. Увидев опечаленную Долгождану, невестка подошла, села рядом. Вздохнула: