– Корабль всего один, и это драккар сына Олава. Гисли Олавссон хотел взять своих людей и пойти на свеев с отцом, но тот ему не позволил. Велел сидеть за закрытыми воротами и следить за морем.
– Почему? – опередив своего вождя, влез в разговор беловолосый мальчишка с пытливыми черными глазами. Арне, прищурившись, поглядел на него, потом на Эйвинда – Торлейвссон не осадил любопытного, не влепил ему положенную затрещину – и ответил:
– Потому, что одному из людей Олава перед походом снились дурные сны. Сверре всегда умел толковать сновидения, что свои, что чужие, и Олав слушал его; послушал и теперь. Сверре сказал, будто видел четыре черные тучи, ползущие к острову со стороны моря, и белые молнии, бьющие из этих туч прямо в землю и высекающие огонь. Кто-то говорил, будто этот сон сулит большую беду, а кто-то посмеялся и назвал его пустым. Может, и так, вот только Сверре почему-то в этот раз не пожелал остаться на острове и ушел в поход с Олавом.
– Он правильно сделал, если хотел остаться в живых, – сказал ему Эйвинд. – Потому что вон за теми скалами стоят еще три драккара с верными мне людьми. И молнии наших мечей разожгут такой огонь битвы, что Олав Стервятник увидит его с берегов Свеаланда. И ужаснется, поняв, что дурные сны в этот раз оказались вещими.
После разговора рыбаков отпустили и вернули им лодку, а Мстящий Волк поплыл назад, туда, где его ждали остальные корабли. Эйвинд был доволен и беседой, и новостями, которые удалось узнать. Только Сигурд хёвдинг сидел в стороне от всех и безучастно глядел на плескавшиеся за бортом волны. Перед тем, как распрощаться со старым знакомым, он не выдержал и завел разговор об оставленной на острове семье. Арне ответил честно:
– О жене твоей песню не сложат. Той же осенью вышла она за другого, и ее новый муж ввел в свой род твоих сыновей.
Сигурд молча кивнул и не стал расспрашивать дальше. И теперь то ли от порывистого ветра, то ли от обиды глаза его наполняла предательская влага. Он думал о своих выросших сыновьях, которые называют отцом чужого человека, и о жене, которая теперь принадлежит другому. И о том, как он вернется на Мьолль и что станет со всем этим делать.
И еще о Ботхильд, оставшейся в Рикхейме.
Узнав, что Олава на острове нет, Асбьерн и датчане хотели отправиться на Мьолль с первыми лучами солнца, но Эйвинд конунг не согласился с ними и велел подождать. В ответ на их недоуменные взгляды и упреки, вождь сказал:
– Нужно немного времени, чтобы Арне успел собрать верных людей и предупредить кого следует.
– Надеюсь, он не проболтается Гисли Олавссону, – хмуро проговорил Харальд. – Не хотелось бы, чтобы этот женовидный сбежал или послал за подмогой.