Йорунн видела, что вождь опешил от неожиданности и нахмурился, но отступать было поздно: хирдманны, предчувствуя веселье, принялись вовсю подбадривать его азартными криками. Эйвинд перевел взгляд на девушку – она тоже выглядела изумленной, но, похоже, сдаваться не собиралась.
Что ж, «мышка», поберегись…
Девчонки визжали так, что звенело в ушах. Ведунья оказалась такой же ловкой и изворотливой, как Ольва, а вождь не уступал в быстроте и хитроумии своему побратиму. Йорунн испробовала на нем все свои уловки и в последний раз едва успела увернуться, когда пальцы Эйвинда скользнули по ее руке. А у него, гляньте-ка, даже дыхание не сбилось – такой если не хитростью одолеет, то измором возьмет!
Увидев, что «кот» подобрался для очередного броска, «мышка» испуганно пискнула:
– Подружки мои, выручайте!
Девчонки живо взметнули руки вверх, и Йорунн проскочила в круг, намереваясь тут же выбежать подальше от ловчего. Но тут, к ее великому изумлению, все руки резко опустились… девушка замешкалась, ничего не понимая, хотела было броситься назад, повернулась – и едва не уткнулась лицом в вышитую красную рубаху стоящего за ее спиной вождя. Не подвели подруженьки, замкнули в ловушке проворного «кота», и все бы ничего, вот только его проигрыш победой обернулся.
– Целуй ее, Эйвинд! – радостно закричали хирдманны. – Твоя взяла!
Йорунн попятилась, чувствуя, как краска заливает щеки, но Эйвинд легко подхватил девушку на руки и крепко поцеловал. Девчонки затеяли водить вокруг них хоровод, воины весело смеялись, кто-то принес свистелки и рожки, стал играть плясовую… Только вождю и ведунье было не до веселья, хотя со стороны этого никто и не замечал. Золотистые волосы Эйвинда упали Йорунн на лицо, мягко щекотали шею. От него пахло хмельным медом и мятными травами, и тепло от его рук шло удивительное – мягкое, завораживающее, пронизывающее до глубины души и тела. А конунгу чудилось, будто он не девичье тело в руках держит – огонь сжимает, ослепительный, ласковый, дарующий силу и жизнь…
– Пощади ее, вождь! – хором взмолились подружки. – Смилуйся, отпусти!
Йорунн первой отслонилась от Эйвинда, медленно открыла глаза. И в глубине их вождь увидел отблеск того самого священного пламени, которое чувствовал, обнимая ее.
– Отчего же не пощадить, – проговорил конунг. Он бережно опустил девушку на землю и непритворно вздохнул: – Придется…
Йорунн улыбнулась ему и убежала с хохочущими подружками.
В эту ночь спать не ложились.
Когда солнце ненадолго опустилось за край моря, люди собрались у костров. Кто хотел, тот плясал, иные оставались за столом и пили пиво, остальные сидели у огня и слушали рассказы о похождениях богов и подвигах, совершенных людьми. Хорошо, когда воинам есть что сказать о своих сражениях и победах, но еще больше славы приносят истории о несокрушимой силе, мужестве и благородстве их отцов, дедов и прадедов. Девушки тоже расселись возле костра – сначала слушали, потом завели свои негромкие беседы.