– Разбудила на свою седую голову… а он теперь серчать изволит: почему, мол, раньше не додумалась? Пошел на море, искупнуться вборзе, остатки сна прочь прогнать, а мне рубаху свою бросил – зашей, старая! Как же я зашью, когда глаза уже не те? Ох, лихо окаянное…
– А ты дай мне рубаху, матушка, – попросила Йорунн. – У меня глаза молодые, пальцы проворные, вмиг починю.
Девушка взяла иглу и нитки, вышла наружу и села возле двери, рубашку на коленях расправила. Нашла, где оторвалась узорчатая тесьма, стала аккуратно пришивать – как учили, чтобы нитку потом не видать было. Уже почти закончила, когда услышала рядом чьи-то шаги. Подняла голову – а перед ней сам вождь Эйвинд, мокрый еще после купания, босой, в одних штанах. И отчаянно зевающий.
Увидев Йорунн с его рубашкой на коленях, вождь остановился как вкопанный. Потом с собой совладал и суровым голосом окликнул няньку:
– Иди-ка сюда! Это ведь ты меня на рассвете дурманом своим опоила? Или не помнишь уже ничего?
Смэйни ахнула, мигом выскочила из дома, бухнулась в ноги вождю:
– Прости, господин, старую дуру! Запамятовала совсем! Точно: заваривала травы, думала, ты опять бессонницей маешься…
Вождь только покачал головой, рассмеялся:
– Ладно бы, травы… Но зачем же ты в мед хмельной дурману плеснула, знахарка ты недоумная? Я ж теперь шагу ступить не могу, сон меня одолевает. Вот облагодетельствовала, старая, впору кланяться!
И, повернувшись к Йорунн, уже без смеха сказал:
– Вари свое бодрящее зелье, ведунья. Побольше вари. Целый котел.
Фрейдис перестала бывать на вечерних посиделках. Теперь они с Асбьерном встречались на закате в том самом месте, где говорили друг другу о любви в праздничную ночь, и до первых звезд, а то и дольше, гуляли по берегу или сидели у воды. В первый же вечер ярл сделал невесте подарок: надел на палец тяжелое серебряное кольцо, отделанное узорной резьбой с вкраплениями темно-синей эмали. Словно дивные цветы и травы застыли в блестящем металле – такой красоты девушка за свою жизнь ни разу не видела. Почему-то подумалось ей, что именно такие кольца носили волшебники-альвы, от которых по преданию и пошел род МакГратов.
– Скоро я назову тебя своей женой, – проговорил Асбьерн, обнимая Долгождану. – Это кольцо с давних пор мужчины нашего рода дарили избранницам перед свадьбой. Оно твое по праву. Потом, через много лет, ты передашь его нашему сыну, когда он надумает посвататься.
– А если у него будут братья? – смущенно улыбнулась девушка. – Тогда как?
Асбьерн рассмеялся. У них с Фрейдис родится много детей, и сыновей будет больше, чем у Торлейва конунга. И он вспомнит секреты хьяльтландских мастеров, и каждому из мальчишек сделает по такому же кольцу. Может, даже из золота.