Лёгкое голубое сияние, создаваемое встроенными в стены лампами, работавшими от внутренних радиаторов, нагревавших помещение, освещали путь Айсеру. Он отдал команду нужному нейромоду, и его зрение прокорректировало получаемый спектр. Теперь Айсер видел более ясно, чем мог бы ему позволить обычный человеческий глаз. На секунду он включил тактическую таблицу интерфейса, перепроверив её работу и работу своих нейромодов, и, убедившись в исправности, отключил её. Если он благополучно пробудился здесь, а не где-то в карцере, обложенной сеткой Фарадея, и в магнитных наручниках, то значит, он благополучно прошёл таможенный контроль. Ни один сканер не обнаружил ничего неестественного в его организме, в строении его костей, в аминокислотной цепочке его мускульной конструкции. Возможно, пол пути уже позади. У Айсера есть двадцать, нет, уже восемнадцать минут, чтобы найти своего богатого инвалида, за которым, по его легенде, он обязан присматривать, пока тот будет любоваться красотами человеческого мегасооружения. Без него Айсеру не пройти через контроль пограничных систем Булыжника. Разве что с боем.
Круглый шлюз цилиндра был открыт, и Айсер выплыл в просторный коридор с округлёнными внутрь стенами. Ухватившись за один из парапетов, он огляделся вокруг, нашёл ближайший матовый терминал, и, подлетев к нему, отправил тому нужный запрос. На поверхности матового экрана отобразилась трёхмерная проекция баржи. Сама баржа была похожа на грушу, а несколько цилиндров, разделённые на сектора, находились «внизу» этой груши, в более уплотнённой её части. Центральный коридор, где сейчас и находился Айсер, проходил вдоль оси груши. Он сохранил модель груши в одном из запасных нейробаз данных, чтобы, если что-то случится, например, пропадёт свет, он смог бы ориентироваться сугубо по своим сенсорам. Паранойя, но что поделать.
Нужный сектор располагался в двухстах метрах «вверх», хотя для Айсера в данный момент это обозначало «назад». Айсер изменил своё положение так, что левая сторона стала для него надиром, а правая — зенитом, и медленно отталкиваясь, полетел к нужной части сектора. Мимо него проносились открытые шлюзы других цилиндров, но люди всё ещё приходили в себя от криогенного сна. Можно было сделать вывод, что Айсер был единственный, кроме работников баржи, кто сейчас полностью бодрствовал. Несколько раз на его пути встречались эти самые работники, передвигавшиеся по другим перилам, преимущественно медицинский персонал, но иногда и охранники. Никто ничего не сказал ему, а только дружественно приветствовали его.