Кажется, я уснула, потому что, почувствовав прикосновение, открыла глаза. Отец гладил мои волосы.
Я неловко поднялась с неудобной скамейки, обитой дерматином. Огляделась. Ярослава не было видно.
— Как Герда? — голос немного осип со сна.
— Жить будет, — улыбнулся отец, — но куриные кости нужно держать от неё подальше.
— Кости? — удивилась я, зная, что кормили питбулиху дорогим собачьим кормом.
— Да, осколок застрял в пасти, сильно повредил гортань. Гена удалил, зашил, но реабилитация будет непростой.
— Наверное, на улице что-то нашла. Может, после праздника осталось? — предположила я.
— Возможно, — согласился отец и тут же нахмурился: — Скажи-ка, а что ты делала вместе с Ярославом в такое позднее время? Кажется, я предупреждал тебя…
— Он тут ни при чём, Татьяна Викторовна задержалась на работе, я ждала её.
Хотя всё это было правдой, но я смутилась, вспоминая, как стояла на дорожке, а Логинов приближался ко мне.
— Саша, — отец взял меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, — я просто не хочу, чтобы ты страдала. А Ярослав совершенно точно заставит тебя страдать…
Не стала его ни в чём переубеждать, просто прижалась и крепко обняла, греясь в ответных объятиях. Всё будет хорошо, главное, Герда жива.
Из лифта показалась каталка, которую толкал перед собой Логинов. Доктор Гена шёл рядом с ним и на ходу давал указания. Собака лежала на боку, её живот редко вздымался, позволяя угадать лёгкое дыхание.
— Утром покажи её ветеринару, я всё-таки человеческий доктор. Да и осложнения могут возникнуть. Но, думаю, всё будет хорошо. Вы вовремя успели, — он похлопал Ярослава по плечу и, кивнув мне, направился в ординаторскую.
Папа посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на меня.
— Моё дежурство закончится через четыре часа, можешь поспать в отделении, а потом поедем домой.
Я взглянула на Логинова и покачала головой:
— Помогу Ярославу с собакой и поеду на такси.
Отцу явно не понравилось моё решение, но он ничего не сказал. И я была ему за это благодарна.
Мы положили Герду на выданное доктором Геной колючее одеяло, которое нужно было вернуть утром, и понесли в ожидавшую у крыльца машину. Этот таксист не возражал против собаки, молча ждал, когда мы усядемся.
До дома Логиновых ехали молча. Я — на переднем сиденье, Ярослав — сзади вместе с Гердой. Усевшись вполоборота, краем зрения наблюдала, как осторожно и нежно он гладит собачью морду. Логинов способен на искреннюю любовь, почему же мой отец так настроен против него? Что он знает такого, чего не хочет мне говорить?
Мы аккуратно занесли питбулиху в свободную комнату на первом этаже и положили на пол.