Самый долговечный памятник государственному деятелю не тот, что ставят ему при жизни, будь он даже золотой (как некогда поставил себе в древней Греции правитель Деметрий, или как греки соорудили проститутке Фрине в Дельфах золотую статую на очень высокой колонне), и не тот памятник, что сооружают соратники-современники после его смерти «по горячим следам», а тот, который воздвигают государственному деятелю грядущие поколения.
Памятники при жизни — привилегия диктаторов и самодержцев. Но поскольку они возводятся во славу лишь положения верховенства, освященного диким самомнением и болезнью «исторической вечности», а не за благодеяния своему народу, то памятники, как тени, исчезают с лица земли вместе с правителями.
Памятники, которые воздвигаются государственным деятелям тотчас после их смерти на волне эмоций, благодарности соратников за свое выдвижение, возвышение или в силу утвердившихся традиций в обществе, — с исторической точки зрения, несколько долговечны, чем первые. Лишь времени, как могучему светилу, по силам высветить из тьмы веков подлинное величие свершений государственного деятеля, поэтому и памятники, воздвигаемые им грядущими поколениями, — вечны.
Когда Нафиев взглянул через лупу на лица, изображенные на этой фотографии, все философские мысли мгновенно исчезли.
— Не может быть! — вслух вырвалось его изумление.
На фотографии один из изображенных мужчин — убийца, которого Нафиев вычислил в свое время в Костроме, когда он был командирован туда по линии прокуратуры Российской Федерации. То было более десяти лет тому назад. Тогда Гирзавова приговорили к высшей мере наказания. И вот теперь на фотографии прошлого года он — убийца Гирзавов. И с кем?! С подозреваемым, разыскиваемым ныне Ковалевым!
И что настораживает — и там, в том уголовном деле, и здесь, в Казани, фигурируют отрубленные руки. Но если костромское дело расследовано и виновный Гирзавов изобличен, то кто совершил злодеяние подобного рода здесь, в Казани? Связаны ли эти события между собой? И каким образом убийца избежал расстрела? Что объединяет молодого Ковалева и великовозрастного Гирзавова?
«Придется вернуться к делу Гирзавова по убийству Преминовой и Канагина»,— подумал прокурор Нафиев.
А события там происходили следующие…
Над Волгой нехотя, словно боясь грязной темной воды, спускались сумерки. Солнце затерялось в дымчатых облаках еще в полдень и теперь проглядывало в промоинах образовавшихся туч серебристо-матовым светом. Этот свет ложился на поверхность воды зеркальными пятнами, будто пытаясь высветить глубину широкой реки. И вдруг в одном из таких световых пятен появились белые, как гипс, отрубленные по плечи руки. Они были обращены ладонями кверху, словно взывали о помощи и милосердии. Плавающие руки находились в большом целлофановом мешке. Стоявшие у перил дебаркадера в ожидании парохода женщины отпрянули в страхе назад. Молодая мама, резко подхватив на руки мальчонку, ошалело глянула по сторонам и понеслась в зал ожидания, громко причитая: