— Ужас! Какой ужас! Милицию!
Вскоре прибыла оперативная группа и вместе с ней следователь прокуратуры Сайфихан Нафиев. Целлофановый мешок со страшным содержимым выловили, тщательно осмотрели и в присутствии понятых составили протокол. Расчлененные части тела и целлофановый мешок отправили на экспертизу.
Потом водолазы в поисках остальных частей тела долго обшаривали прилегающее дно реки, но ничего не обнаружили.
Судебно-медицинская экспертиза заключила: руки принадлежат женщине 30–35 лет. Время пребывания в воде — около трех суток. Руки были толстые, белые и безжизненные, как бивни мамонта.
Нафиев раздобыл пару чурбаков и передал их гидрологам, чтобы те определили скорость течения реки в середине и у берега, неподалеку от Ипатьевского монастыря. В этом месте суша значительно подвинула воду песчаным клином. И следователь не исключал того, что преступник с этой косы бросил целлофановый мешок с содержимым в воду. Правда, этот выступ в фарватере реки находился от пристани километрах в четырех, не меньше. Иначе говоря, Нафиева интересовало, могли ли руки доплыть за трое суток от выступа да пристани. Если да, то в этом случае становилась под сомнение версия, что преступник пользовался плавсредствами, в том числе, конечно, и пароходом.
Пока гидрологи занимались своим делом, следователь изучил расписание ночных рейсов, он был уверен: днем убийца не рискнет сбрасывать с парохода свой страшный груз. Ведь летом большинство пассажиров время проводят на палубах. Ночью три дня тому назад проходили четыре теплохода. Два из них — туристические. Он их тоже всерьез не брал. Во-первых, убийца не будет расчленять труп в каюте. К тому же исчезновение человека посреди маршрута, когда люди плавают целыми неделями, не остается незамеченным. Правда, убийца мог подсесть на судно, но это маловероятно: туристические теплоходы летом набиты битком, значит, преступнику надо ехать хотя бы одну остановку на палубе. А это очень заметно. Опасно. Он ведь хорошо понимает: любой мало-мальски думающий следователь обязательно будет шарить и по теплоходам, коль обнаружится в реке убитый человек. Конечно, если предположить, что преступник, предварительно расчленив свою жертву, сел на проходящий пассажирский теплоход, чтобы разбросать. утопить части тела, то надо полагать, что он обязательно вышел бы на следующей же пристани. Опять-таки не захочет примелькаться ни попутчикам, ни тем более обслуживающему персоналу.
Гидрологи внесли некоторую ясность: течение реки — 20 метров в час в середине фарватера. А у берега и того меньше. Нафиев помножил эту скорость на 72 часа (трое суток пребывания целлофанового мешка в воде) и пришел к выводу: руки никак не могли преодолеть четырехкилометровое расстояние от песчаной косы до места их обнаружения. Вот и выходило, как ни крути: мешок был выброшен с судна. Следователь записал: в ночь с 23 на 24 июля с остановками в Костроме проследовали два пассажирских теплохода — «Габдулла Тукай» и «Уфа». Итак, двое суток они идут до Москвы. День стоят там. А потом — обратно. Значит, завтра к вечеру они будут снова в Костроме. Вот и придется поговорить вдоволь с командой. Нафиев решил проверить и туристические теплоходы. Подсчитав, когда эти суда будут в тех городах, куда поспеют по времени его отдельные поручения, он отправил их в прокуратуры Углича и Казани. «Пусть-ка на всякий случай допросят членов команд и пассажиров, не исчезал ли кто-нибудь из туристов в Ярославле и Плесе». Правда, он не любил писать эти задания для других прокуратур: могут ведь отнестись к чужому делу формально, тяп-ляп. Он уже с этим сталкивался. И не раз. Но ведь преступник может воспользоваться не только теплоходом…