Эти слова свидетельницы, сказанные днем в отделении милиции, стали вещими вечером: в нее из-за угла стрелял из пистолета мужчина в маске, которого однако узнали случайные прохожие. Им оказался муж Галины!
При аресте он не сопротивлялся. Только выразил сожаление, что не прикончил ее.
— Позор, который скоро обрушится на мою честную голову в суде над убийцей, любовником моей жены, любовником матери моего ребенка, страшнее смерти, а тем более уголовного наказания. И я готов сам умереть. Дайте мне пистолет.
Начальник казанской милиции, поведавший эту историю прокурору, встал, прошелся по кабинету Нафиева и произнес:
— Как видите, пока я говорил с вами по телефону, связь с делом о нападении на узел спецсвязи и тем, что я здесь изложил, не просматривалась. Но когда я ехал сюда, позвонили в машину и оказалось, что в Галину, свидетельницу по делу об убийстве Меринова, стреляли из пистолета, похищенного из узла связи!
— Да ну?! — вырвалось у спокойного и всегда уравновешенного Нафиева. — И номер пистолета тот же?..
Галимов вытащил бумажку и прочел:
— № ГХ 5101.
Нафиев, помнивший этот номер наизусть, тихо спросил, словно опасаясь спугнуть удачу:
— Где достал пистолет покушавшийся? А может, он ранее работал в узле спецсвязи? Как фамилия его?
— Его фамилия Матушкин. В узле спецсвязи в Казани не работал. Родственники тоже не имели служебных отношений с этой конторой. А пистолет, по его словам, купил по дешевке на железнодорожном вокзале в Бугульме. Продал пассажир, который ехал на поезде до Агрыза. Возраст определить не может: тот был в больших черных солнцезащитных очках. Остальную часть лица покрывала густая борода. Мужчина горбился и опирался на палку.
— Откуда Матушкин узнал, куда едет этот продавец? — с нотками недоверия поинтересовался прокурор.
— Появившаяся проводница спросила того, нужно ли его будить в Агрызе.
Оба помолчали.
Прокурор тяжело вздохнул и произнес:
— Снова круг замкнулся. Все где-то рядом, да вокруг и около…
Звонок телефона прервал их.
Нафиев изменился в лице. Он быстро положил в папку нужные бумаги, и встав из-за стола, коротко проронил:
— Звонили из больницы. Фарзиева пришла в себя!
Потерпевшая Фарзиева Ляля Адибовна лежала неподвижно с забинтованной головой и шеей. Нафиева предупредили, что в его распоряжении не более двух-трех минут, так как она еще очень слаба и потеряла много крови.
Сайфихан Нафиев, подавляя свое волнение, с пересохшим горлом присел на стул у изголовья раненой и негромко, как бы извиняясь за беспокойство, внятно, не торопясь произнес:
— Ляля, если вы слышите меня, закройте и откройте глаза.