По крайней мере, так казалось. До того как очутилась в непосредственной близости от Кровавого Ангела. Почему он вызывал у меня такую бурю эмоций, сама не могла понять. Ведь он такой же вампир, как мой господин, тоже древний и сильный. Но я просто не могла его воспринимать, как опасное и жестокое существо, каким он по сути являлся.
Может, дело в обманчиво безобидной внешности? На вид Адену нельзя было дать больше двадцати лет. Невинный ангел с ясными нежно-васильковыми глазами и длинными волосами, еще больше смягчающими совершенные черты лица. Но я ведь сама видела, как он расправился с Маликом, и понимала, насколько обманчива внешность. Так почему больше не могу воспринимать его, как остальных? И с каждой минутой, проведенной рядом, меня все больше тянет к нему?
А может, дело в том, что чувствую в Адене то, чего не видела в том окружении, в каком жила раньше. Внутреннее благородство, доброту, которые он так умело маскировал под неприступным и холодным видом. Он единственный, кто вел себя со мной не как с отребьем или живой игрушкой. Аден видел во мне личность, достойную уважения, и вел себя соответственно. И в ответ я просто инстинктивно испытываю к нему благодарность.
Благодарность? Хм… Я усмехнулась собственным мыслям. Вряд ли то, что я к нему чувствую, можно однозначно назвать этим словом. Но в любом случае я не должна позволять себе слишком раскатывать губу. Аден со мной лишь временно, и чем больше я позволю себе привязаться к нему, тем потом будет больнее. Нет уж, хватит с меня вампиров, какими бы они ни были! Каким бы хорошим Аден ни казался, его сущности не изменить.
И я прекрасно помнила разговоры гостей Красса о нем. О том, как быстро он терял интерес к тем, кому оказывал внимание. Не хочу стать очередной строчкой в списке его побед. Да и с чего вообще взяла, что могу заинтересовать его в этом плане? Особенно после того, в каком виде предстала перед ним сегодня утром. Да я бы на месте Кровавого Ангела испытывала отвращение, ну и, возможно, жалость. Но не больше. Так что стоит держать то, что к нему чувствую, при себе, и постараться ничем не проявлять. Тогда, по крайней мере, можно будет сохранить остатки гордости, когда наши пути разойдутся.
Чтобы окончательно остудить разыгравшееся при мыслях о совместной ночи воображение, я отправилась в душ. Решила, что лучше всего будет лечь в постель, пока Аден не вернулся, и сделать вид, что уснула. Так будет легче избежать неловкости. Но все мои планы пошли прахом, стоило выйти из ванной комнаты. Черт! Аден уже вернулся. А я вдруг осознала, что стою перед этим великолепным мужчиной в одном полотенце. Мы с ним наедине в помещении, специально предназначенном для получения определенных удовольствий. А от него исходит такая мощная энергетика, что комната вдруг показалась вдвое меньше. Я с трудом перевела дыхание, лихорадочно соображая, что делать дальше. Нужно что-то сказать, чтобы не стоять столбом и не пялиться на него как баран на новые ворота. Но мозг упорно отказывался соображать.