Ее глаза расширились, она попыталась что-то сказать, но не смогла. Просто смотрела со странным болезненным выражением.
— Не беспокойся, я этого не сделаю. Мы с тобой в одной лодке, — сухо сказал я и все же двинулся в ванную.
Переодевшись ко сну, вернулся в комнату и увидел, что Мира уже лежит в постели, укрытая одеялом до самой шеи. Большие черные глаза смотрят с немой мольбой. Но я не мог понять, чего она от меня хочет. Черт! Я, который так кичился тем, что разбираюсь в человеческой натуре и особенно женщинах, совершенно не понимал, что испытывает одна конкретная.
Когда я лег на другой край кровати, снова услышал чуть дрожащий голос Миры:
— Из-за меня ты сегодня не получил того, чего хотел… С той женщиной… Если хочешь, я могу…
Она придвинулась ко мне, и мое тело тут же отреагировало участившейся пульсацией крови в паху. Груди коснулись мягкие невесомые пряди светлых волос, когда Мира нависла надо мной, вглядываясь в мое напряженное лицо. Она повернула голову, приближая тоненькую шейку к моим губам.
— Пожалуйста, если тебе нужно, я…
— Запомни раз и навсегда… — сквозь зубы процедил, борясь с желанием немедленно наброситься на нее, подмять под себя и целовать до тех пор, пока с ее лица не исчезнет это так раздражающее униженное выражение. — Мне не нужна твоя благодарность! Тебе не нужно пытаться угодить мне, чтобы я помогал. Я и так это сделаю.
Сжав хрупкие плечики, с трудом подавил яростный порыв чуть посильнее сцепить пальцы. Вместо этого решительно вернул ее на подушки и отвернулся.
— Спокойной ночи, — буркнул, уставившись невидящим взглядом перед собой.
Услышал за спиной прерывистый вздох, потом щелчок кнопки торшера. Комната погрузилась в темноту. Мира еще некоторое время ворочалась, потом все же уснула. А я еще долго не мог последовать ее примеру, пытаясь разобраться в том, что со мной происходит. Одно знал точно — эти несколько дней, что придется провести наедине с этой девушкой, станут нелегким испытанием. Как сумею не показывать того, что чувствую к ней, если каждая клеточка молит о том, чтобы слиться с ней в единое целое?!
Но знал одно — лучше буду мучиться от неудовлетворенного желания, чем позволю себе снова воспользоваться ее слабостью. Страхом остаться без защиты и готовностью отблагодарить меня собственным телом. Насколько же больно осознавать, какие мотивы ею движут! Но трудно было трактовать как-то иначе те отчаянные слезы сразу после нашей близости, невысказанное признание о том, что она жалеет о случившемся, а вслед за этим униженные мольбы воспользоваться ею, раз мне это нужно. Я едва ли зубами не заскрипел, снова вспоминая все, что произошло. Но повторения постараюсь не допускать, как бы ни желало тело противоположного.