Более того, она сообщала ему не только это.
Она намекала, что её обучали этому.
Что её обучали как разведчика.
Не все видящие владели должным уровнем искусности, чтобы стереть разум человека, и уж тем более сделать это так, чтобы другой видящий не заметил пробелов.
Если до этого у него было несколько сотен вопросов к своей девушке, то теперь их количество увеличилось до нескольких тысяч.
Но сейчас не время для этого.
— Ладно, — рыкнул он, кивком головы указывая на дверь. — Пошли.
— О божечки… мне можно пойти с тобой, Ник? — съязвила она с нескрываемым сарказмом. — Совсем можно? Правда-правда? Я не буду путаться под ногами или ещё что…
Зарычав на неё, Ник шлёпнул её по заднице. Когда она ударила его в отместку, хлопнув по груди, он вздрогнул из-за боли в заживающих рёбрах, затем поправил воротник рубашки под плащом и зашагал к двери.
Она последовала за ним, не сказав ни слова, но он буквально осязал её противоречивые эмоции: угрызения совести за то, что она ударила его раненого; ярость, потому что он не увидел, какова она, пока она всё не разжевала; облегчение, что он позволил пойти с ним; беспокойство о том, что он может погибнуть.
Когда он уловил всё это, до него вновь дошло.
Он не должен чувствовать в ней так много.
Он совершенно точно не должен чувствовать в ней так много.
Даже если она чистокровная видящая, он не должен чувствовать так много.
Стиснув зубы, Ник придержал для неё дверь, наблюдая, как она выходит и буквально кипит эмоциями. Ощущая каждый нюанс её бурлящих эмоций.
Он пожалеет об этом.
Бл*дь, он знал, что пожалеет об этом.
Но, как и в большинстве случаев с Уинтер, эта дверь уже закрылась.
— Позвони ей, — сказал Ник. — Поставь на громкую связь. Чертовски высока вероятность, что она даже не впустит нас в здание. Если она знает, что сделала Тай, она может задаться вопросом, вспомню ли я это…
— Ага, я это уже поняла.
Ник услышал нетерпение в её голосе и взглянул на неё.
— Возможно, мы уже опоздали, — добавил Ник. — Опоздали остановить девочку.
Уинтер бросила на него жёсткий взгляд.
— Я знаю.
— Ты так думаешь? Что мы опоздали?
Она не ответила ему прямым текстом.
Вместо этого она нахмурилась, отключая виртуальный дисплей, который она только что активировала на гарнитуре, и поворачиваясь к нему.
— Лучше ты звони, — сказала она. — Поставь на громкую связь. Я могу попытаться прочесть её, пока ты говоришь с ней. Мне нужен только голос — прямая линия. Ей даже не нужно знать, что я здесь.
Ник повернулся, уставившись на неё.
Теперь они хотя бы могли говорить свободно.