— Идиот он.
— Давайте закроем тему, — попросила я, чувствуя, что все это меня просто убивает.
— Соня, тема не будет закрыта, пока мы не обсудим это все вместе, — спокойно сказала Виктория, — Так что готовься. Когда Крис приедет, будет великий семейный совет.
— Ваш семейный совет может решать что угодно. Но мне до смерти все это надоело. Я обещала ему родить ребенка в Англии. Да и не решусь теперь войти в самолет, но на этом мои обязательства перед Крисом Мэйсоном заканчиваются. С меня хватит.
Я вовремя остановилась, не наговорила лишнего. О том, что жила у них, лелея идиотскую надежду, что Крис приедет, что снова напудрит мне мозги, полюбит меня хоть немного. Но вовремя прикусила язык, надулась.
Ники подозвала официанта, заплатила по счету. По дороге домой я крепко сжимала руль. Сестры молчали. Наверно, опять боялись меня нервировать. Что за бредовые идеи с этой женитьбой. Кто такое мог выдумать? Неужели Маргарет? Я вообще скептически относилась к браку. Тем более, к браку с Кристофером. Смысл нам оформлять все по закону, если рано или поздно он все равно потребует развод, если он не хочет даже видеть меня рядом.
А еще я подозревала, что Мэйсонами движет страх. Они боятся, что я увезу ребенка в Россию, что они не увидят внука-племянника. Брак — это страховка. Умно. Весьма умно, но я не собираюсь участвовать в этом прикрытии тылов. Ни за какие пряники.
Крис
Машина неслась по направлению из Хитроу в родной Барнс. Путь домой. Обычно сердце щемило от радости, потряхивало каждую поджилку от предвкушения встречи с родными людьми.
Сегодня меня тоже трясло, но это были другие эмоции. В последние годы я привык возвращаться домой «со щитом», мне нравилось дарить чувство гордости за меня своим родителям и сестрам. Да и вообще, побывать в стенах родного дома стало наилучшим подарком из всех возможных за последние три года.
Последнее время я умудрялся не спать с Джен. И кажется, почти убедил ее, что поездка к родителям носит исключительно рабочий характер. Конечно, Донна справилась бы лучше. Но я побаивался, что моего агента хватит удар от одной только мысли, что меня хотят женить. Джен и ту накрыло, а Донна будет в ярости. И не дай бог ей в таком состоянии пересечься с мамой, которая тоже сейчас не в самом лучшем расположении духа из-за моих метаний.
Странные чувства одолевали меня. Чем дальше я был от Лос-Анджелеса, тем менее осязаема была моя дебильная потребность быть ублюдком. Я начал понимать, что сейчас увижу Софи, смогу прикоснуться к ней, вдохнуть запах ее волос, кожи, почувствовать тепло дыхания. Той злости и обиды, что терзала меня во время лондонской премьеры, не быо и следа. Только горькое предвкушение встречи. Потому что ничего сладко хорошего мне точно не светит.