— Ага, может еще расскажешь, как плюнула мне на голову? — брякнул Крис.
Я аж вздрогнула. Чего он несет? Язык без костей.
— Сколько раз повторять? Не плевала, — я старалась скрыть раздражение, но слова цедились, не желая выходить сквозь зубы.
Крис истово покивал мне, обратился к Джону:
— Ага, прямо на макушку. Представляешь? Вышел на балкон покурить, а сверху дождик.
Крис потыкал себя пальцем в макушку, картинно задрал голову наверх, отображая на лице изумление.
— Я не плевала. Это случайно вышло, — оправдывалась я.
— Да-да, просто ты перебрала виски и решила меня полить… изо рта. Слышал я эту версию, София, и она опять не прокатывает.
Он назвал меня полным именем. Так непривычно.
Джон захохотал.
— Подожди… виски? Вам тут сколько лет? — уточнил ведущий.
Я только спрятала лицо в ладонях.
Стыдоба!
— Ну, ты же хотел пикантных подробностей, Джон, — Крис подвигал бровями.
Я даже не пыталась больше его игнорировать, пялилась, как зачарованная, на этого клоуна.
— Короче, мне пришлось подняться, чтобы отшлепать маленькую хулиганку.
— Руки коротки, — я не собиралась ему уступать, — Помнится, как только ты увидел бутылку, то простил мне свою заплеванную шевелюру и поруганную честь.
— То есть ты признаешь, что наплевала на меня умышленно?
Не сдержавшись, я со всей силы шлепнула ему ладонью по бедру. Крис взвыл. Лено закрыл глаза рукой. Зрители хохотали, утирая слезы, держась за животы.
И это было только начало веселья.
Мэйсон был в ударе. Он долго описывал свои страдания и разбитое сердце. Выставил меня злобной стервой, которая не удосужилась и строчки черкнуть несчастному Ромео. Вообще, этот приглашенный клоун хохмил, выставляя меня и себя полными идиотами.
Я прикрывала глаза, краснела, как девчонка, от шуточек ниже пояса.
Разговор как-то плавно перетек на реальное время, не затронув московские визиты и Лондонскую трагедию. Опять заговорили о моей книге.
Джон поинтересовался, почему я обошла вниманием такого персонажа как Мэйсон.
По старой дружбе? Я было открыла рот, чтобы схватиться за подсказку и сослаться на необъективность, пристрастность…
Но кое-кто не дал мне и рта раскрыть.
— Джон, открою еще одну тайну…
Если после этой тайны я выживу, потом, хоть потоп.
— Все эти товарищи, которых отымели в самое шоколадное сердце… Они ей заплатили! Это же пиар, голимый! — громко шептал Крис.
— А ты? — кажется, даже Лено припух от его ахинеи, но подыгрывал, убавив громкость, — Тебе пиар не нужен?
— Нужен. Но я дико жадный, — Крис нагло мне подмигнул, — Эта малышка не знает божеских расценок.
Я перекрестилась, когда режиссер крикнул: «Стоп».