— Официальное заявление в прессе, что София Северо не связана с тобой никакими романтическими отношениями, — отчитался менеджер Орлов.
— Святые угодники, — я врезал себе ладонью по лбу, — Что за идиотизм?!
— Вот и я думаю, что забегаюсь и забуду.
Хоть Кир в своем уме.
— Так, гони адрес и телефон в Москве.
Я все это быстро исправлю. Нелепая случайность. Чертова жертвенность. Не прокатит.
— Слушай, Крис, у тебя все равно завтра съемки, — опять влезла Ники, — Поезжай к себе. Уже поздно, завтра все решите.
Любовники переглянулись, и я понял, что мне здесь больше ничего не скажут.
Я уже развернулся, чтобы выйти, но не смог сдержаться:
— Ники, я все маме расскажу, — не мог не съерничать.
— Мама в курсе, — отбрила сестрица.
Я поднял руки, сдаваясь, и оставил их наедине.
Сказать, что я плохо спал этой ночью — ничего не сказать. На Софи в одночасье свалились месячные, высокоинтеллектуальная порнуха с моим участием, газетчики и мой испорченный (по версии Донны) имидж. Она была на гране срыва уже при первом осложнении, но я был рядом, чтобы выбить из нее эти глупости. А теперь лишила меня этой возможности. Но это ненадолго. У меня будет три дня в конце недели, чтобы смотаться в Москву. Если понадобится, я запакую ее в чемодан и вывезу контрабандой. Хватит бегать. Довольно. Я не собираюсь ждать еще два года до очередного пересмотра моего дела, в надежде на амнистию.
Утром позвонил Кир.
— Слушай, у тебя ведь выходные с пятницы?
Какой шустрый. Уже все уточнил.
— Я собирался слетать к тебе на родину.
Мне, конечно, важно мнение Кира, но терять драгоценные дни вдали от Софи я не собирался.
— Послушай меня и не перебивай, — начал Орлов.
Я поморщился от тона всезнайки, но весь обратился в слух.
— Соня сейчас не в Москве, а у мамы. Если ты попрешься туда один, то найдешь кучу приключений на свою звездную задницу. Кроме того, как только тебя запалят в аэропорту — а тебя непременно запалят, — Соня рванет воплощать в жизнь самую свою идиотскую мечту.
— Какую? — я не выдержал и вставил вопрос.
— Автостопом через всю Сибирь. Думаю, ты в курсе насколько опасны голодные дальнобойщики.
— Ты шутишь?
Софи, конечно, с приветом и странная местами, но неужели чувство самосохранения у нее настолько атрофировано.
— Такими вещами не шутят. Она еще два года назад собиралась. Я тогда еле отговорил, — если Кир втирал очки, то очень убедительно.
— Слушай, но я просто не могу сидеть и ждать у моря погоды, — нервы сдали, и я повысил голос, — Она меня даже слушать не стала. Я не могу ее потерять снова из-за всех этих имиджевых глупостей.