— Придется подождать, Крис. В любом случае, у тебя съемки. Ты же не можешь их бросить.
Блин, терпеть не могу, когда он прав.
— Я в пятницу заеду за тобой на площадку, покумекаем, что к чему. Окей?
— Окей, — я смирился.
Но не сдался.
Вечером в пятницу Кир, как штык объявился на студии. Я углядел на заднем сиденье три упаковки пива и понял, что разговор будет долгий и продуктивный. Не сразу сообразил, что мы едем в пригород, а не к нему или ко мне.
— Ты куда меня везешь? — не то чтобы я не доверял, но интересно.
— Совхоз «Светлый путь».
— Чего? — не врубаюсь я в этот русский юмор.
— Говорю, не переживай. Тут у приятеля баня простаивает. Он домой умотал, разрешил потусить. Ты ведь не был в русской бане?
— Нет.
Наверно, я плохо скрыл свое скептическое отношение к этой русской забаве, потому что Кир рассмеялся.
Мы въехали на огороженную территорию, где возвышался трехэтажный особняк.
— Это и есть баня?
Кир заржал снова. Чутье подсказывало, что сегодня я буду задавать много глупых вопросов. Нас встретил смотритель и повел огородами (там действительно был огород) к маленькому деревянному домику.
— Кир, куда ты меня привез? Что за фазенда?
Почему-то хозяин этого дома мне представлялся толстым наркобароном, который предпочитает питаться свежесобранной клубникой.
— Мда, каким же ограниченным космополитом ты оказался, Мэйсон, — Кир опять улыбался, — У человека тоска по прошлому. Он сам, между прочим, тут все возделывает. С женой на пару. Огород — это для русских лучшая терапия. Фазенда, хах.
— Бред какой-то, — буркну я в куртку.
— По мне, так бред — это пить чай по часам, — парировал Кир и открыл дверь деревянной домушки.
Боже праведный. Там было жарко, как в аду. Он что решил меня сварить? Я топтался, не решаясь войти.
— Не дрейфь, — Кир поставил пиво на стол, втащил меня внутрь, — Раздевайся.
Я выкатил глаза.
— Клянусь, я тебя пальцем не трону, — продолжал веселиться он.
— Только рискни!
Я потихоньку привыкал к жаре. Без одежды стало более-менее комфортно. Стянув джинсы, я прошел в следующее отделение, где стоял стол и деревянные табуретки.
— Орлов, куда ты смотришь?
Он пялился мне чуть ниже пояса. Сволочь еще и гогочет, словно я какой-то половой инвалид. Хотя все совсем наоборот.
— Слушай, если завидно, то не стоит так ярко это показывать.
— Откуда это? — прокашлял Кир прыская и ткнул пальцем прямо в моего младшего брата.
Что за нелепое веселье?
— Мама с папой очень старались, — я не мог не похвастаться.
— Придурок, я про трусы. Сонин презент?
— А… — мои русские трусы, совсем забыл, — Да. Соня дарила.