— Бобби Корвин твой друг? Серьезно? — Мэйснон начал нервно посмеиваться.
— Ага, он самый. Не друг, но хороший приятель. Собственно, из-за него я на ваши концерты и попадал регулярно. Но стоит отметить, Ники лучше тебя поет.
— Я даже спорить не буду, — согласился Крис, — Она очень талантливая. И действительно лучше меня. Потому я и искал себя в иной сфере. Но для души…
— Для души я тебя слушать могу весь вечер, — перебил его Кир, хлопнув по плечу.
Кристофер натянуто рассмеялся, забормотал какие-то неуверенные благодарности, опустив голову.
Смутился!
Поразительно. Мой беспардонный друг захвалил Криса Мэйсона до алых щек. А казалось, он привык к восторгам и поклонению.
— Таланты и поклонники, пора выдвигаться, — я вышла из транса, а потом и с балкона.
* * *
Я стояла посреди пустой площадки, глядя на огни Москвы. Давно стемнело, немногие туристы разошлись. Я никогда не была здесь поздним вечером. Свет фонарей тускло освещал мемориал с барельефом.
Волнительно.
Такое особенное для меня место. Такой особенный для меня человек. Невольно передернула плечами.
Крис подошел и обнял меня сзади. Просто замерз. Хочет согреться. Мы же не парочка. Но кто мне запретит представить, что он в меня влюблен. Что мы двое влюбленных, которые делят романтику осеннего вечера. Он тактично молчал, не прерывая мой внезапный приступ тишины. Я бы стояла здесь всю ночь, но Крис не выдержал.
— Ты такая маленькая, — сказал он тихо мне в макушку.
— Я нормальная. Это ты здоровый, — опять задрожала, но уже от холода.
Его руки крепче сомкнулись вокруг меня.
— Наверно, думаешь, какого дьявола мы сюда притащились?
— Между желанием обкончаться и напиться горячего кофе? Да, пожалуй, думаю.
— Умеете же вы мужики все опошлить.
— Что поделать, такие мы… Рассказывай.
— Здесь целая эпоха, Крис. Меня понесет, а ты замерз, — я приняла протянутую сигарету, — Давай покурим и пойдем.
— Давай покурим, и ты начнешь рассказывать. Обещаю остановить, когда совсем окоченею.
Зря он это сказал. Меня хлебом не корми — дай потрепаться.
— Это был в девятнадцатом веке. Царская Россия. Сумасшедшее время. Золотой век литературы.
— Толстой, Достоевский… — решил блеснуть Мэйсон.
— Кто-то сделал домашнее задание, усмехнулась я.
Он фыркнул мне в ухо вместо ответа.
— Знаешь, мой препод по русской литературе говорил, что Достоевского для души читают только сумасшедшие.
— Смотрю, ты тоже готовилась к моему приезду, — не спустил мне Крис.
— Было дело, — я не собиралась отнекиваться.
Да, торчала на фан-сайтах, читала все последние интервью, знаю, что он любит Достоевского.