Я снова закивала, сдаваясь. Не могу ничего сделать, когда он так смотрит на меня, так нежно гладит, говорит так ласково и убедительно.
— И еще, — продолжал Крис, — Пожалуйста, не обижайся, что я не беру тебя с собой в Америку. Находиться рядом со мной сейчас… В общем, это конец нормальной жизни. У меня даже дома нет — живу в гостиницах. Даже не живу, а ночую. Не смогу даже капли внимания тебе уделить. И папарацци… Если фотографы пронюхают, они тебе не дадут шагу ступить.
Я вздохнула, кивая. Понимала, о чем он говорит.
— Просто давай потерпим. Ты будешь с моей семьёй — так мне спокойней.
Сигнал мобильника перебил его.
— Да, спускаюсь, — Крис убрал телефон. — Малыш, мне пора.
Он коснулся моей щеки.
— Я пойду. А ты останешься на месте. Твою одежду принесут попозже, чистую. Поешь, пожалуйста, прими ванну, сходи в спа. Мой водитель отвезет тебя в Барнс по первому требованию.
— Но… — я вцепилась ему в руку.
Крис вздохнул:
— Вот поэтому ты и останешься на месте.
Он нежно поцеловал меня и быстрым шагом вышел из номера, не оглядываясь. Через минуту пришло сообщение:
Ты нужна мне, Софи.
Соня
Я проснулась и уставилась в потолок.
Две недели прошло, а я так и не привыкла.
Мэйсоны взяли меня в оборот. Ник протащила меня по магазинам и накупила все необходимое. Крис и Кирилл, два интригана, запихали мне в чемодан только верхнюю одежду. Даже зубной щетки не было. Косметика, белье — тоже лирика. Ник поносила братца последними словами и сгребала с полок все необходимое. А еще подключила меня к местной сотовой связи.
В моей комнате материализовался ноутбук, подключенный к интернету. Я была на связи с мамой и Кириллом.
Мама… Она чуть с ума не сошла. Ей мало что говорило имя Кристофер Мэйсон, но сам факт моего спонтанного переезда и беременности от иностранца поверг ее в шок. Отличница, комсомолка спортсменка, мама слабо представляла меня в центре этой мыльной оперы. Но, в конце концов, я всегда была немного чокнутой. Сначала моталась по всем этим конференциям, потом поступила на филфак (роскошь, доступная только безумцу), после университета умотала в Москву к какому-то непонятному парню, даже не любовнику. Мама привыкла к моим кульбитам, но чужая страна, чужая семья и ребенок не пойми от кого, это слишком даже для меня. Поэтому родительница пригрозила, что приедет и велела сматываться, если что. Дезертировать я не собиралась, но было приятно знать, что в тылу меня ждут и примут.
Маргарет сразу же нашла мне врача. Мужчину. Было немного неловко сначала, но он оказался очень чутким, тактичным и даже милым. Я полагала, что за свое вознаграждение, он просто обязан был меня обожать.