— Мам, мне двадцать пять!
— Крис, а ты не допускаешь мысль, что она может просто изолировать тебя от ребенка. И ты ничего не докажешь. Хотя, если тебя это устраивает..?
— Она не посмеет.
Ну да, конечно, не посмеет. Ты сам себе веришь, Крис? Свалит куда-нибудь в Сибирь и ищи свищи… Да ей первый встречный медведь будет дороже меня!
— Крис, ты скоро? — позвала Джен.
Какого дьявола?! Мама точно это слышала.
Пять секунд оглушительной тишины могли сказать больше, чем час разговора.
— Да, я действительно тебя не разбудила, — вынесла мне диагноз мама, — Это омерзительно.
Гудки.
— Выйди вон! — рявкнул я, не оборачиваясь и набрал Лондонский номер. Трубку снял отец. Это паршиво. С ним не прокатывают актерские номера. Он не дал мне и слова сказать.
— Кристофер, когда ты сможешь приехать?
И так всегда. Папа прям, строг и немногословен. Он вроде и не давит, но перед глазами так и рисуется плаха, а шея ощущает холодную нежность топора.
— В феврале смогу, — я отвечал как ученик у доски.
— По телефону такие вопросы не решаются. Хватит прятаться, приезжай, все обсудим.
Я только покивал.
— Крис, ты понял меня?!
— Да, пап, я киваю.
— Тогда до встречи. Всего доброго.
Гудки.
Я одним глотком осушил стакан.
Вот дерьмо.
За спиной хлопнула дверь спальни. Чужие руки обвились вокруг меня. Я обернулся, аккуратно, но уверенно освободился от ее захвата.
— Я, кажется, просил тебя уйти, Джен, — я сверлил ее глазами.
Какого черта влезла? Мне и без ее участия хватает проблем.
— Прости, я не хотела мешать, — невозмутима и спокойна, — Как я могу загладить вину?
Джен скользнула рукой мне по груди и ниже. Я перехватил ее ладонь, сильно сжав.
— Нет, не сейчас.
Кажется, во мне проснулся дикий зверь, а она в это не врубалась. Ну, никак.
— Да что с тобой, Крис? — она непонимающе хлопала глазами.
— Вся моя жизнь катится к чертям, — гавкнул я и налил еще виски, опять опрокинул стакан залпом.
Я сам не понял, как выложил ей все только потому, что меня разрывало от кучи информации, подытожив:
Так что, кажется, я скоро женюсь.
— Нет, — взвизгнула Джен.
Она забрала у меня стакан, налила себе.
— Ты не можешь. Не сейчас! Кристофер, это неприемлемо. Ты должен сейчас быть холостым, ничьим. Это нужно для имиджа. В конце концов, мы живем в XXI веке. Что за пуританский бред с этой женитьбой?
— Сам не врубаюсь, но, кажется, так надо, — меня не удивили, но немного успокоили ее заявления.
Не хотел я жениться. Не сейчас и не так. Софи мне дорога, и я не собирался открещиваться от ребенка, но официальный брак — это уже перебор. Не хочу.
— Кому надо? Этой девочке? Или твоей семье? — Джен задавала правильные вопросы и опять начала мне нравиться, — А ты, Крис? А твоя карьера? Кто об этом подумает?