Василий Тарасов оставил мать и Еву после ее рождения в надежде оградить от своих мафиозных связей. Но все это время он продолжал наблюдать за ними издалека, пока мать Евы не погибла в автокатастрофе несколько месяцев назад. Поэтому Василий раскрыл свое присутствие дочери.
— Ника, — произнес он и сногсшибательно улыбнулся. Лишь неделю назад отпраздновал сорокачетырехлетие, но его темные волосы и поразительные голубые глаза были так похожи на Евины. Боже, он до смешного красив.
— Мистер Тарасов?
Он кивнул и протянул руку.
— Василий, прошу тебя. Входи, — пригласил он после того, как Ника пожала его ладонь. — Рад наконец-то познакомиться с тобой. Моя дочь очень хорошо о тебе отзывалась.
— Вы как...
Из ниоткуда выскочила Ева и бросилась в объятия Ники, а отец прикрыл дверь.
— Ты здесь, — прошептала лучшая подруга, пока Ника старалась не морщиться от крепких объятий. — Я так рада, что ты здесь.
— Она боялась, что ты не сможешь прийти, — усмехнувшись, произнес Василий.
Ника проглотила ком в горле и погладила по шелковистым черным волосам подруги.
— Ни за что не могла такое пропустить, — тихо проговорила она.
Они с Евой были не разлей вода с седьмого класса, и не было на земле ни одного человека, которого бы так любила и уважала Ника. За исключением Калеба. Они вместе проучились в старшей школе и поступили в один университет, но разделились, когда Ева переехала в Нью-Йорк после перевода в Университет Колумбия. Красивая умная задница.
— Могу я что-нибудь для вас сделать, девочки, пока не спустился вниз? — спросил Василий, когда Ева отступила назад, слегка нахмурившись.
— Нет. Думаю, все в порядке, — рассеянно ответила она, оглядывая платье Ники. Она повернулась к отцу. — Увидимся через несколько минут.
— Ладно. Если передумаешь насчет того, о чем мы говорили, дай знать. Помню, я сказал, что не буду настаивать, так и есть, но я могу провести тебя по импровизированному коридору, устроенному Самнангом.
Ева улыбнулась.
— Я знаю. Но думаю, мы будем придерживаться плана. Ты же понимаешь, папочка? Я не хочу обидеть тебя своим решением.
Василий нахмурился.
— Ева. Это твоя свадьба. И я уже говорил тебе, что счастлив, если ты счастлива. Просто хотел, чтобы ты знала, у тебя есть выбор. — Он поцеловал дочь в макушку и кивнул Нике, прежде чем уйти.
— Все хорошо? — спросила Ника, когда Ева слишком долго смотрела на закрывшуюся дверь.
— Ага. Я просто надеюсь, что он честен со мной. Я говорила ему, что не хочу... — Она прикрыла рот ладонью и покачала головой. — Прости, — произнесла она, словно ей сдавило горло. Ника сжала ее руку, мгновенно поняв, о чем речь.