— Ты это сделал, — заметил он.
В грудь ударило чувство вины за то, что практически не появлялся после свадьбы друга, за исключением прошлого вечера, и изрядная доля дикого смущения за то, что слетел с катушек из-за простой девушки. Не говоря уже о блинчиках на завтрак, который прошел полдня назад и на который он так и не показался.
Не зная, что еще сказать, Винсент ответил короткое:
— Да.
— Значит вот как? Что ж, тогда мне лучше начать, пока ты снова не свалил. — Габриэль положил гитару на колени, словно чертова младенца, и на его лице заиграли желваки. — Что случилось с твоей тягой к блинчикам? Заскочил в IHOP и променял домашнюю еду на ресторанную? И где ты, черт подери, был до этого? Я знаю, что ты не ночевал дома, кроме прошлой ночи. Ты не появлялся в Астории — а теперь и не думай, потому что дом обрабатывают от тараканов. В последнем месяце ты совершенно не занимался ROM, компания не сможет без тебя нормально работать. И, опять же, от Макса я слышал, что ты самостоятельно занимался поиском Ноллана. У нас есть дела поважнее, чем искать этого гребаного подонка, Ви. — Он помолчал, и сомкнул пальцы на стакане. Вероятно, в нем была водка, охлажденная тающими кубиками льда. — Знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя?
«Предательскую ненадежную тряпку, которая не может перестать думать об избитой сестре друга?».
— Что.
— Себя.
Винсент подозрительно уставился.
— Как это?
— Ты ведешь себя так же, как повел бы себя я, поменяйся Ника и Ева местами. Только с гораздо большим... контролем... чем выказал бы я.
Вспоминая события, когда Ева оказалась в том домике со Стефано, Винсент заметил, выдержка Габриэля была непоколебима.
Но друг только что сам признался. Винсент поерзал на стуле.
— И? Так ты думаешь, что я... ну, что я влюблен в подругу твоей жены?
— Че-е-ерт. — Куан поднялся и похлопал его по плечу. — Так мало искреннего недоверия и отвращения в голосе, что мне официально стыдно за тебя.
Винсент уставился в спину удалявшегося ублюдка. «Самодовольный идиот».
— Парень скоро доиграется. Когда появится Джак? — Они знали эту упрямую задницу со средней школы. Помимо подбивания всех хвостов в Сиэтле для возвращения Габриэля в Нью-Йорк, он так же контролировал перевозку вещей Евы из дома на острове Мерсер. Она решила пока сохранить его, и Винсент не винил ее. Там должно быть море воспоминаний о детстве и матери. Пусть это и всего лишь воспоминания. Винсенту потребовалось восемь лет, чтобы продать особняк после смерти Софии.
Габриэль усмехнулся.
— Он может появиться со дня на день. И я не знаю насчет любви, Ви, но что-то есть. Что-то большее, чем потребность спасти ее, чего не смог сделать для Софии. Вот что парни думают обо всем этом. — Он нежно погладил волчий зуб на шее. София подарила им двоим такой, с ее любимым отрывком из Библии о прощении. Винсент еще этому не научился. Как можно простить такого как Кевин Ноллан и то, что он делал с Никой?