— Ох. Винсент, — тихонько ахнула Ника. — Позволь мне помочь.
Краем глаза он заметил, как она замешкалась в двери.
— Я справлюсь. — Он засунул телефон в задний карман, намочил одной рукой полотенце, затем кулаком закрыл кран и попытался выжать...
— Да ради всего святого. Отдай мне это чертово полотенце. — Ника зашла в ванную. Ее нетерпеливый тон словно хлестнул его этим мокрым полотенцем по заднице.
Не дожидаясь, пока он послушается, Ника забрала полотенце. Не в силах ни протестовать, ни двигаться, Винсент тупо смотрел, как она отжала лишнюю воду и дернула его за локоть.
— Тебе попали в заднюю часть руки и тебе будет неудобно. Я никуда не уйду. Теперь повернись. Давай. — Она щелкнула пальцами перед лицом и снова дернула, когда он заколебался. Винсент передвинулся. — Потом можешь снова продолжать меня ненавидеть, но сначала я хотя бы промою рану, — пробормотала она себе под нос. Но он услышал. И замер, разум яростно противился ее словам.
Винсент медленно повернулся к ней лицом.
— Я не ненавижу тебя, Рыжая. — Стоит позволить ей так думать, это будет легче для всех. Но глядя на ее склоненную голову, он не смог этого сделать.
— Неважно. — Ее ответ был резким и коротким, и она вновь попыталась повернуть Винсента. Но он смотрел на нее и ждал. Ника продержалась всего две секунды, а потом нетерпеливо фыркнула и подняла глаза.
— Я правда тебя не ненавижу, Рыжая.
— Прекрасно. Ты меня не ненавидишь. Счастлив? Все сказал, теперь поворачивайся.
Он спрятал усмешку над ее маленькой вспышкой ярости и подчинился. Ника явно решила, что он смеется нам ней. Винсент это чувствовал, но на самом деле лишь наслаждался ее обществом. Наслаждался ее духом, который ему мало удалось увидеть. Черт, она просто взрывная, когда злится. С такими огненными волосами нельзя по-другому. Он лишь мельком видел отражение ее характера, когда зашел слишком далеко тогда в Сиэтле, и это было прекрасное зрелище.
— Откуда у тебя рыжие волосы? — не удержавшись, спросил он.
— Моя бабушка по папиной линии ирландка.
Ирландка. Очень хорошо.
— А имя?
— Мамины родители хорваты.
Хорошее воспитание. Из-за смешения получилась одна огненная малышка. Но Винсент знал, что в ней было гораздо больше. Намного.
— Ты нормально такое переносишь? — спросил он, не желая пугать ее видом кровавого месива.
— Все нормально. — Она осторожно промокнула рану.
— Ножевые раны тебя не пугают? — уточнил он, не в силах попридержать язык.
Ника тихонько усмехнулась, и тепло ее дыхания коснулось его обнаженного плеча.
— Не знала, что ты такой болтливый, — произнесла она с ухмылкой, прижимая полотенце к ране. — Пару раз Калеб заявлялся домой с ранами и похуже. — Она пролезла под его рукой, чтобы вновь намочить полотенце. — Еще я умею накладывать неплохие швы, которые, — она вновь промокнула рану, — тебе определенно понадобятся.