Радуясь возможности на что-нибудь отвлечься от Ники, Винсент посмотрел на свою руку в зеркало и увидел, как из глубокого пореза продолжала литься кровь и просматривалась ярко-розовая плоть. Дерьмо. Неудивительно, что в голове такой туман.
— Хочешь доказать свою правоту?
Она поджала губы и едва сдержала улыбку. Должно быть, она блефовала и не знала, как накладывать швы.
— У меня нет ни иголки, ни нитки.
Или нет.
— Во внутреннем кармане плаща.
Она потянулась к плащу на полу и пошарила в кармане, делая вид, что не заметила ни ножа, ни маленького пистолета. Выпрямившись, Ника держала в руках самодельный набор для наложения швов. Доктор Теган Манкузо сделала такие для каждого из парней.
— Сядь, — предложила Ника, кивнув на крышку закрытого унитаза, но тут же схватила Винсента за плечо, останавливая. Ее теплые пальцы сжали татуировку в виде воющего волка. — Погоди. Я подумала, может, на кухне свет поярче?
Он кивнул и высвободился из ее руки, чтобы уйти — сбежать, спастись, без разницы — не дожидаясь Ники. Она замешкалась в ванной. И он был рад. Появилось время собраться.
Боже, с таким постоянным воздержанием, он чувствовал себя каким-то сопляком. Правда. Как же трудно устоять перед проклятой женщиной.
Он прошел в гостиную, и взгляд привлек кружевной черный лифчик в пакете, небрежно брошенном на диванчик перед газовым камином. Перед глазами возник образ шелкового белья цвета фуксии. Винсент видел эту красоту на Нике в тот вечер в спальне Габриэля и Евы. На долю секунды он чувствовал себя недостойным видеть такое совершенство, но потом заметил отметины на ее теле.
Винсент заставил себя отвести взгляд от нижнего белья и почувствовал, как вспотел.
Подойдя к окну, он сначала задернул занавески, а потом включил на кухне яркий свет, часто использовавшийся в подобных ситуациях. Они находились достаточно высоко, чтобы кто-нибудь с улицы мог их увидеть, но Винсент предпочитал не рисковать. Он пристроил задницу на стол в ожидании собственной медсестры.
Взглянув на пустой коридор, он быстро вытащил телефон и набрал Габриэля.
— Да.
— Чертов лживый ублюдок, — прошипел Винсент в трубку.
— Ви?
— Ты лживый. Чертов. Ублюдок.
Повисла легкая пауза, а затем Габриэль выругался.
— Ауч, дерьмо. Ты в Астории.
— Ага. И было бы здорово не наткнуться на полуобнаженную женщину в собственной постели, — бросил он.
— Серьезно, Ви? Забыл, с кем разговариваешь?
— Ага. С ублюдком. Хочешь объяснить, что она тут делает одна?
Еще одна напряженная пауза, красноречиво говорившая, как сильно его мальчику не хотелось объясняться. Но он это сделал.