Спустя пару часов я достаточно выпил, чтобы набраться смелости и завести разговор на животрепещущую тему.
— В общем так, — я хлопнул по столу, привлекая к себе внимание всех собравшихся, — я выполнил условия спора. Виолетту вашу оприходовал. Оказалась даже ничего с огоньком. Поэтому хочу знать, где вы ее откопали.
В ответ тишина. Три пары настороженных глаз.
— Эээ, — протянул Магницкий, — Виолетта?
— Да. Та самая, которая переводчика, да еще и с тромбоном.
Егор обернулся к Осе, с которой они всю эту хрень и замутили:
— Ты все-таки вызвала? А я что-то забыл. Не в себе видать был.
— Я не вызывала, — Аня развела руками.
Они переглянулись, потом дружно посмотрели на Меранова:
— Захар?
— Я даже не знаю, о ком вы говорите. Вы ее без моего участия выбирали.
Снова повисла тишина. Я смотрел то на Мерза, то на Осу, то на Егора, и чувствовал, что подкрадывается очередной пипец.
— Так. Стоп, — Аня подняла указательный палец, призывая к молчанию, — я правильно поняла, что никто никого не вызывал?
Парни кивнули.
— … но при этом Марк кому-то вдул?
Бляяяя…
— Не кому-то, а Виолетте с тромбоном, — меланхолично отозвался Захар.
Секунда, и они взорвались диким хохотом.
— Хватит ржать! — прорычал я.
— Волшин! Я, конечно, подозревала, что ты придурок, но чтоб настолько, — у Аньки потекла тушь, но она продолжала смеяться.
— Нет, погоди, — Егор хрюкал от смеха, — то есть ты схватил ни в чем не повинную, случайно проходящую мимо бабенку и оприходовал?
— Я спросил, как ее зовут! — попытался оправдаться, но не выходило. Чувствовал себя полным идиотом. — она сказала что Виолетта! Что я должен был подумать?! Вы же сказали, чтоб я ждал пышку.
— Жиренькая хоть была? Мясистая?
— Сам ты мясистый! Она кругленькая, ладная.
— Та-а-ак, мне кажется или я слышу в его голосе восхищение? — подозрительно спросил Захар.
— Да нет никакого восхищения! — послал ему убийственный взгляд.
— Есть-есть, не отпирайся, — подначивала Анька, утирая слезы, — ну давай, герой любовник, рассказывай, как оно было. Нам жуть как интересно.
— Не буду, — буркнул я.
— Волшин, не ломайся, — пригрозил Магницкий, — вываливай.
Я помялся еще немного, а потом махнул рукой и все рассказал.
И про то, как обнаружил девицу в пикантной ситуации, и о том мы с ней отожгли, и о том, как потом я отжег в номере отеля с другой Виоллой.
Они уже не просто смеялись, а ржали во весь голос. И я вместе с ними, потому что внезапно увидел всю эту ситуацию со стороны. Реально придурок, конченый. Это же надо было так отличиться.
Но кроме смеха я внезапно почувствовал, как внутри стало хорошо, и радостно. И все от того, что Виола, та которая моя, оказалась никакой не ночной бабочкой. Просто случайная встречная, решившая подыграть наглому придурку. Смелая. И явно без царя в голове. Мне она уже нравится. Вернее, понравилась то сразу, а сейчас еще больше.