Безнадежны в своем предназначении (Салиева) - страница 51

Мне и, правда, было больно. Не физически. Душа так и стонала, а сердце разрывало миллионами разбитых им же осколков.

— Если пообещаешь не уходить, — сказал тихо архимаг земной стихии.

Поджала губы от досады.

— Если пообещаешь больше не прикасаться ко мне. Никогда.

Знаю, иногда слова могут ранить сильнее, чем самый острый клинок, загнанный в горло. Ему было больно. Даже, наверное, больнее, чем мне. Едва затеплившиеся отсветы звезд вселенной потухли в черных глазах.

Мужчина вздрогнул. По его рукам словно судорога прошлась.

Постепенно, пусть и не сразу, но стальная хватка ослабла, чтобы после и вовсе исчезнуть.

— Хорошо, — глухим полухрипом отозвался Арханиэлиус.

— Хорошо, — повторила и я.

Он опустил руки, но не отошел.

— Как давно у тебя проблемы с магией, Лилит?

— Не все ли равно тебе? Кажется, ты был первый в очереди из тех, кто желал, чтобы я перегорела, — вырвалось у меня само собой.

Тут же прокляла себя за несдержанность. Так разговора не выйдет. И я сама этому виной.

Мужчина лишь грустно усмехнулся.

— Не пойму, где я просчитался, — словно не слыша моего замечания, продолжил он. — Даже теперь, когда его нет, он все равно влияет на тебя, — закончил Арханиэлиус полушепотом с оттенком горечи. — Где я просчитался, Лилит?

Мужчина печально улыбнулся. И широкие сильные плечи, гордо развернутые всего лишь миг назад, заметно поникли.

Ответ я знала. Как и знала, что сам он не догадается никогда. Только вот сказать ему не смогла. Просто не хотелось, чтоб ему было еще больнее, чем есть сейчас.

И даже гнев, что не давал мне покоя в его присутствии, ушел. Просто растворился где-то за пределами его боли, что я видела так явно. Осталось лишь сожаление.

— Ты поможешь мне? — сказала вместо того, чего он так ждал.

Арханиэлиус тяжело выдохнул и неуверенно кивнул. Не смотря на кажущуюся неуверенность в его действиях, последовавший за молчаливым согласием вопрос выражал непоколебимую твердость:

— Как давно ты ела?

Казалось бы простой вопрос, а за ним столько... всего. Внимание, забота, опека, желание загладить вину, печаль, надежда. И как мне показалось, в глубине черных глаз вновь затеплился огонек света, что всегда красил архимага в моих глазах. Несмотря ни на что. Тот самый лучик, за который я когда-то была готова положить к его ногам не одно измерение. И я сдалась. Преодолевая ноющую пытку потерь души и сердца, отгородилась от прошлого и сделала шаг вперед навстречу будущему возможному миру между нами.

— Мандарины не лучший вариант, знаешь ли, — пожала я плечами.

— Знаю, — тихо отозвался архимаг. — Раз уж мы вновь собрались возвращаться в северную столицу, столь любимую тобой, 'Мезонин' подойдет?