Олег довёз Катю до дома, но заходить не стал. Сослался на занятость.
— Завтра я за тобой заеду, — он расстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться до неё и поцеловать в губы.
Катя запустила руки в тёмные волосы, пропуская пряди между пальцами:
— Я переживаю, что не понравлюсь твоей маме.
Олег рассмеялся:
— Она тебя полюбит, обещаю!
А поздно вечером, когда Катя уже легла в постель, позвонил Тарас:
— Прикинь, я отвозил сегодня Савву на дачу и он пригласил меня на ужин. Он и раньше приглашал, но я не люблю с начальством якшаться: они потом требуют работать днём и ночью, а зарплату не повышают…
— Тарас, я уже сплю. Что тебе нужно?
— Помнишь ту тётку, которую я принял за Олежека?
— Если тебе нечего сказать, я положу трубку.
— Стой-стой! Оказывается, это его сестра-близнец! Не зря я их перепутал — одно лицо на двоих.
— Пф, я знаю, что у него есть сестра. Тоже мне новость…
— Но я узнал кое-что ещё! Савва накидался коньячком и стал болтлив как сорока. Он же Олежека с детства знает — дружил с его родителями. Так вот, Савва поведал, что у Буковских есть тайна, которую они от всех скрывают.
Катя ощутила, как сердце сжалось от плохого предчувствия.
— Какая тайна?
— Давай встретимся, и я всё тебе расскажу, — промурлыкал Тарас. — Есть у меня несколько версий.
Катя молча отключила телефон.
Если Катя и представляла мать Олега как типичную еврейскую мамочку из анекдотов, то здорово ошиблась. Она оказалась высокой, стройной и моложавой брюнеткой с карими миндалевидными глазами — такими же, как у её сына.
— Называй меня Марией, — попросила она. — Просто Марией.
И тепло поцеловала Катю в щёку. Олег преподнёс матери пышный букет из красных роз.
— Спасибо, сынок, мои любимые! Дети, вы голодные? Я запекла рыбу в соли — пойдёмте её вскрывать. Я боюсь разбивать этот соляной саркофаг, он такой твёрдый! Катенька, ты когда-нибудь готовила рыбу в соли? Могу дать рецепт, Олег очень любит сибаса и дораду…
А вот и типичная еврейская мамочка пробудилась!
— Мама, ну я же просил! Не наседай на Катюшу, а то спугнёшь.
Они рассмеялись. Катя сразу же поняла, что Олег не лукавил: они без труда найдут общий язык. От Марии шли волны дружелюбия и искренней симпатии, и Катя охотно нежилась в этих волнах. Её родная мать была более скупа на проявления любви, а уж после того, как Катя сообщила о решении делать ЭКО с замороженной спермой, она и вовсе прекратила общение. Ей казалось, что это непростительная глупость — рожать от мёртвого, когда вокруг столько живых. То, что Катя бесконечно любила погибшего мужа и мечтала о сыне, похожем на Андрея, она в расчёт не брала.