сизый дым. Курить в ее присутствии свои сигареты мне не хотелось. Мало ли, у нее какие-то
особенные травы или даже дрова. Вспомнилась религия вуду с их вниманием ко всякого рода
мелочам.
- Духи не могут дать тебе покой, - наконец проговорила она, как раз в самый припев,
громкую часть песни.
Я смотрела, как поют масаи и как прибывшие со мной ребята пытаются им подпевать.
Аборигенам это удавалось намного лучше. На замечание старухи просто кивнула. Другого и не
ожидалось. Все само должно пройти когда-то.
- А что могут?
Местные сейчас смотрелись куда лучше, чем днем. Они перестали натянуто смеяться, цепляться
к волонтерам и туристам, позировать и неестественно улыбаться. Просто тянули свою песню, а
кажется что две. Но на самом деле она была, просто одни поют, рассказывая, а другие вторят
им, попеременно повторяя припев. Песня уходила вслед за солнцем, поднималась наверх вместе
с горячим воздухом от остывающей земли и искрами от костров, ароматами ночных цветов и
запахом дыма. Хорошо было, только не спокойно.
- Дадут тебе неуязвимость.
Я усмехнулась. О какой неуязвимости она толкует? Я не дерусь, не владею ни одним из
единоборств и я не подвергаю свою жизнь опасности.
- Я больше не буду болеть?
Моя фантазия на этом закончилась. Был еще вариант про неуязвимость от комаров, но его
озвучивать я не стала. Я повернула голову к оума, она не изменила своего положения в
пространстве, так и смотрела сквозь меня, в ее темных глазах плескалось пламя и плясали
тени от извивающегося наверх дыма.
- Духи предлагают это. Бери!
Вот и весь ответ. Я вздохнула. Пусть будет неуязвимость. Духам ведь виднее что мне может
пригодиться.
- Хорошо, беру.
Я рассматриваю женщину украшенную так, что елка на Рождество ей непременно позавидовала
бы. Она отличается от других масаи. Она выбрала другую красоту, без растянутых мочек и
наголо бритого черепа.
- Пей!
Она тянет мне чашку. Я даже не заметила, чтобы возле нее было до этого хоть что-то; ни
пластиковых бутылок, ни кувшинов, ни фляг из высушенных тыкв. Я делаю глоток из низкой
пьялы и с удивлением обнаруживаю, что это просто вода. Мир не становится краше, он не
становится дружелюбнее. Песня все также вьется в небеса.
- Это все?
Она молчит и продолжает курить, а я так понимаю, что это знак согласия. Только, когда
масаи стали отправляться на отдых, а группа восвояси я подхожу к ней, стянув с руки
жемчужный браслет, подарок Мелани на день рождения. Она любила повторять что жемчуг - это
украшение женщин высшего света, это всегда стильно, всегда к месту.
- Это тебе, оума - я застегиваю украшение на тонком морщинистом запястье.