Хотелось зарычать, но я сдержал гнев и растянул коварную улыбку. Пусть лучше боится меня, чем потом ноги вытирает.
— Подарить тебе шубку за минет? — я толкнул ее на кровать, подтянул ноги на пол и резко развел острые коленки в стороны. — Нет. Лучше я тебя помучаю. С этим не сравнится банальный оргазм от женского ядовитого язычка.
Я подкрался ближе, навис над девушкой и, наслаждаясь ее трепетом, водил ладонями по гладкой коже.
— Хотя… — указательный палец лег на ее искушенный рот, чтобы запретить Поле отвечать, поддел нижнюю губу и нырнул в жаркую глубину. От влажных прикосновений ее язычка меня сильно вело, пах взрывался, будто я подросток.
Но почему-то я не мог себе позволить просто трах. От одной мысли, что Пелагея спала с Витькой, меня воротило. Злило. Хотелось просто издеваться над ней за то, что такая… Какая?
Я опустился ниже, соскользнув мокрым пальцем по шее, мимо яремной впадины, грудей, по плоскому животу и замер на границе мягких вьющихся волос. Встал на колени и развернул упругие, слаженные бедра, заставляя Полю раскрыться. Так пошло и откровенно, остро и сладко, что точка невозврата была безнадежно пропущена. «Жена» подрагивала и скромно покусывала губы, будто целка.
Трепетная шл… нет, она другая. Зачем я назвал ее «подстилкой»? Дурак. Но чувство вины мне не знакомо, а извиниться могу и по-другому.
Я наклонился, поцеловал выступающие косточки, заулыбался, когда девушка подалась неосознанно навстречу, переместился к центру и вдохнул пряный головокружительный запах. Прижимая бедра к кровати, чтобы она не вывернулась и не сбежала, прижался губами к ее лону и провел по складкам языком.
Я думала, что удастся вывести его, разозлить, чтобы повёл себя грубо, чтобы овладел, наконец. Чтобы закончилась эта медленная, вытягивающая жилы, пытка. Пришла голой, ёрзала под ним, явственно ощущая его возбуждение, холодела от мысли, что вот сейчас всё произойдёт. Да, это будет больно и неприятно, но оно случится.
Больше не могу! Пусть лучше сделает из меня ту, кем обзывает, тогда хотя бы не буду дёргаться от жестоких слов, как от ударов хлыста, и ощущать ядовитую обиду, которая разъедала меня изнутри. И плевать на то, что мне подарят за мою девственность. Шубу? Отлично! Буду носить и помнить о том, что никогда нельзя верить людям. Никогда! Даже если они тебя вытаскивают из долгов, спасают от коллекторов или… накрывают собой от взрыва.
Не верить! Разочаровываться больнее, чем будет сейчас.
Я зажмурилась и приготовилась к вторжению, но Макс неожиданно переместился и склонился вниз, оказавшись между моих ног. У меня от ужаса, стыда и одновременно захватывающего дух предвкушения волоски на всём теле встали дыбом. Я попыталась отползти, сбежать, перевернуться, спрятаться, но даже просто ноги свести вместе мне не дали.