— Как?! Что? Нормально? Живые?
— Живее всех живых, б… — снова сплюнул Семёныч.
— Фух. Ну, слава те, господи. А я уж думал, что всё, сейчас призму снесёт…
— Какую ещё нах призму?! — взорвался бранью путеец. — Этот бункер чуть нас всех не снёс, а ты — призму…
— Откуда мне было знать, что вы здесь?! Знака нема, сигналиста тоже, — не остался в долгу башмачник. — И вообще, кто стрелку сюда перевёл? Сами небось…
— Чего?!..
Их перепалку я слушать не стал. Надел кепку, отошёл в сторону и уселся на сложенные штабелем шпалы. Руки и ноги дрожали, но мне было совершенно не холодно. Прямо сейчас я жалел об одном — что пока подкладывал башмаки, случайно сломал лежащую в кармане зубную щётку…
— Ты, паря, это… Спасибо, короче…
Я поднял глаза. Прямо передо мной стоял бригадир путейцев, за его спиной неловко переминался с ноги на ногу проштрафившийся регулировщик скорости.
— Да ладно, пустяки, — пожал я протянутую руку. — Всякое в жизни бывает.
— Да это всё сортировщики. Напортачили, а нам отдуваться, — начал оправдываться башмачник. — Стрелку неправильно выставили, никому ничего не сказали, а тут ещё машинист отцепы выше положенного разогнал…
— Хорош бухтеть, — оборвал его бригадир. — Все виноваты. Нечего на других сваливать… Тебя, кстати, как зовут, парень?
— Андрей.
— А я Евгений Семёнович. А это, — он указал на башмачника. — Это Степан.
— Степан Алексеевич, — уточнил тот.
Семёныч насмешливо фыркнул.
— Ага. Степан Алексеевич Пыськин. Собственной персоной.
Оставшиеся возле рельсов путейцы громко заржали.
— Сами вы… — отмахнулся было Степан, однако не выдержал и тоже расхохотался. — Вот же, наградили предки фамилией! Ну, да и чёрт с ней! Человека же не фамилия красит, так ведь, Андрюха?
— Всё правильно. Не фамилия.
— Во-во, а я о чём говорю. У тебя самого-то какая?
— Фомин.
Степан и Семёныч переглянулись.
— А отчество?
— Николаевич.
Бригадир почесал в затылке. Потом озадаченно хмыкнул.
— Слушай, Дюх. А ты из какой бригады? Не из практикантов случайно? А то я тебя что-то совсем не припомню.
Я покачал головой.
— Нет. Я не из практикантов. Я тут вообще человек случайный. Просто проходил мимо, увидел дырку в заборе, ну и… вот как-то так.
Путеец с башмачником снова переглянулись.
— А ты вообще сейчас где-то работаешь или, как говорится, в свободном поиске?
Вопрос показался мне странным и где-то даже с подвохом, однако острой необходимости врать я не видел. Конечно, не в том смысле, чтобы совсем не врать, а в том, чтобы не врать о моём нынешнем состоянии. В том же, что относилось к побегу из изолятора и тем причинам, по которым я туда угодил, тут всё было с точностью до наоборот, тут требовалось фантазировать по полной программе.