Молодой человек остановился и с безразличием уставился на кукол, словно думая о чем-то совершенно ином. Вон та в красном платье, слева. На самом деле кукла практически вывалилась из тележки.
Он протянул руку…
– Стой! Вор! – закричал толстый мужчина.
Макс решил, что его сердце остановилось. Вне всякого сомнения, кровь точно перестала течь по его венам. Но ведь он даже не коснулся проклятой игрушки! Она все еще на месте, лежит на боку и слепо таращится на него.
– Поймал тебя, мошенник, негодяй, подлец! – орал торговец. – Ты будешь похож на то, что ты украл, когда палач закончит с тобой, маленький дьяволенок. Да-да, когда твоя шея будет сломана, ты запляшешь так же безвольно, как и тряпичная кукла, это я тебе обещаю, – с ликованием воскликнул он.
Мальчик, которого одной мясистой рукой торговец поднял за воротник, уже сейчас свисал как кукла, подумал Макс. Мальчик напоминал жердь, был тощим как привидение, не слишком чистым и бедно одетым. Обувь была ему велика, шапка – тоже, а глаза казались слишком большими и испуганными для любого мальчишки. Макс видел такие лица в разрушенных войной городах. Они все еще снились ему в кошмарах. Тряпичная кукла с волосами из желтой пряжи свисала из сжатого кулака мальчика точно так же, как он сам болтался в кулаке торговца. Мальчишка увидел, куда направлен взгляд Макса, и вспомнил, что нужно бросить куклу.
Макс нагнулся и подобрал ее.
– Украл? – спросил он у торговца. – У меня другое мнение! Опустите моего племянника вниз, будьте любезны, сэр.
Торговец и мальчик, не говоря ни слова, уставились на него. Толпа, которая собиралась, когда толстяк начал кричать, ждала, затаив дыхание, завороженная этим небольшим уличным спектаклем.
– Ну, Джек, вот что ты выбрал для Сесили? – спросил Макс у мальчика. А затем раздраженно выдохнул, когда мальчик, торговец и толпа тупо уставились на него. – Отпустите моего племянника, – потребовал он. – Он ничего не крал. Мы делам покупки. Мальчик собирался показать мне эту вещь. Я сказал, – добавил Макс резким, отрывистым тоном, которым посылал солдат в битву, – опустите парня на ноги. Немедленно!
Его голоса и выражения лица было достаточно, чтобы толпа отступила на шаг, а торговец заколебался. Но он не зря много лет продавал товары на лондонских улицах, чтобы позволить одному только внешнему виду изменить его мнение.
– Ага, я так и сделаю, если вы раскошелитесь на мои двенадцать шиллингов, сэр, – ответил толстяк.
Макс с трудом сглотнул.
– Двенадцать? За тряпичную куклу? Вы сошли с ума? Это же почти фунт!
– Не сошел. Это вполовину меньше, чем просят в высокопробных магазинах за точно такие же. Сентиментальность. У всех моих девчонок были такие. А эти – самые лучшие. Не обращайте внимания на то, что тряпка и есть тряпка. Но у этих в карманах – заграничные носовые платочки, превосходное полотно. Вот что составляет цену, можете спросить кого угодно. Я продаю их за половину обычной цены, или, по крайней мере, за три четверти. Продам больше, если буду просить меньше, но знаю что почем.