— Посиди здесь, подожди меня, — попросил он.
Он вернулся через пять минут, и мы наконец-то вышли на улицу. Олег закурил под навесом, а я вдохнула полной грудью густой влажный воздух. С неба сыпались крупные дождевые капли, пузырились в лужах, стучали по крышам автомобилей.
Когда Молчанов женится — все закончится. Он много раз убивал меня холодностью, недоверием и отказом замечать мои чувства — но все как-то не до конца и без настоящей жестокости. Он словно жалел меня и оставлял шанс на спасение. Отрубал хвост по кусочку, а потом ронял пару слов, которые можно было трактовать двояко, и мой хвост чудесным образом отрастал — еще пушистее, чем прежде. Свадьба положит этому конец. Свадьба — контрольный выстрел прямо в сердце. И я должна через это пройти, чтобы жить дальше и не страдать о том, что невозможно.
Я вспомнила о маме, которая получила пулю в грудь, и вздрогнула. Олег заметил это, сделал последнюю глубокую затяжку и выбросил окурок в урну.
— Поехали, — сказал он, — у меня кое-что для тебя есть.
* * *
Он припарковался около Площади свободы и достал из сумки большой зонт. Обошел машину, распахнул мою дверь и предупредительно раскрыл черный купол.
— Хочешь прогуляться по Старому городу?
По нему было видно, что он спрашивает для проформы и отказа не примет, но на самом деле я не возражала: мне тоже хотелось прогуляться. Не возвращаться же на яхту в порт? Панорама города с моря завораживала, но побывать внутри крепостных стен было очень заманчиво. Я взяла Олега под руку и, не торопясь, мы двинулись через площадь в ту сторону, где виднелись шпиль ратуши и слепленные друг с другом средневековые домишки. Игрушечные, как на рождественской открытке.
— Вы тут были?
— Да, много раз. И в детстве, и потом, когда Эстония стала независимой. Я люблю Таллин. Здесь я пережил самый бурный роман в своей жизни.
Кажется, он хотел доказать мне, что не гей. Но я и до этого не сомневалась в его ориентации, просто не ожидала, что он заметит мои «побеги» и напишет о них в отчете. Я разозлилась, когда узнала об этом, а потом злость прошла. Он лишь выполнял свои обязанности. Ему за это платили.
И даже если бы он был геем — меня это не волновало. Какая разница?
— Это была эстонка? — спросила я. — Девушка, с которой у вас был роман?
— Нет, это была моя однокурсница. Как-то в нулевом году мы собрались большой студенческой компанией — человек десять или пятнадцать — и решили поездить по Прибалтике. Запланировали Таллин, Ригу и Вильнюс, но все ограничилось Таллином. Зависли тут на неделю, потратили все деньги, а один парень просрочил визу. Весело было. — Он помолчал и добавил: — Мне тогда казалось, что я переживаю самое прекрасное время в своей жизни. Прошло восемнадцать лет — и оказалось, что я был прав.