До этого у меня был один дедушка, а сейчас я словно нашла свою семью — большую и дружную. Я любила их всех — Кирилла, Машу, Молчанова и даже Олега. Я принимала их заботу и хотела заботиться о них в ответ. Единственная проблема состояла в том, что я испытывала к Молчанову непозволительные для названной сестры чувства, но я верила, что они пройдут. Надо лишь немного потерпеть и постараться не совершать импульсивных поступков. Это не так уж сложно.
Все забудется, Молчанов прав. Вот это волшебное ощущение тепла и близости с другими людьми стоило того, чтобы выбросить из головы похотливые мыслишки и не портить никому жизнь.
В патио кто-то был. Я слышала негромкие голоса — кажется, Маша разговаривала с Молчановым, — и чувствовала запах сигаретного дыма. Значит, и Олег с ними — только он курит постоянно. Птичий гомон заглушал человеческую речь, я спросонья ловила отдельные реплики:
— Да, в Таллине купил, в той самой кондитерской…
— Ты выбрал ресторан? Я в японский не пойду, меня тошнит от сырой рыбы…
— Надо Аню спросить, куда она хочет…
— Кирилл вряд ли согласится поехать в Диснейленд, он еще с прошлого раза не оклемался…
— Так десять лет прошло! Давно пора забыть этих несчастных клоунов…
Я повернулась к Кириллу и погладила по бородатой щеке. Он что-то промычал, но глаз не открыл.
— Кирилл, просыпайся. Уже, наверное, вечер.
— Еще немного.
— А что за клоуны были в Диснейленде?
Он все же открыл глаза:
— А кто тебе рассказал?
— Никто, я подслушала. — Я хихикнула: — Ты что, боишься Микки Мауса?
— Блин, — он потер лицо ладонью, — я никого не боюсь. Я был накурен, это же Лос-Анджелес, тут полно марихуаны, а мать потащила меня в Диснейленд. Вот зачем человеку Диснейленд в восемнадцать лет? Раньше надо было. Но ей хотелось поиграть в мамочку. В итоге я объелся сладкой ваты и меня стошнило на какую-то мышку или собачку. С тех пор все думают, что я боюсь клоунов.
Он подтащил меня к себе, его намерения читались у него на лице. Я уперлась ему в грудь:
— Кирилл, не надо.
— Надо, надо, надо… — зашептал он, стаскивая с меня ночную рубашку. — Ты же не оставишь меня в таком состоянии? Как я в ресторан пойду? Я буду думать только о тебе…
Он лег на меня, целуя шею и грудь. Я поняла, что проще отдаться, чем весь вечер уклоняться от его нежных, но настойчивых притязаний. Секс был для него крайне важен. Как я и предполагала еще до начала совместной жизни, Кирилл нуждался в разрядке минимум два раза в день. А лучше — три или четыре. Со временем я привыкла к такой частоте и даже научилась расслабляться. Я больше не работала с ним — не сжимала мышцы, не считала количество глубоких и мелких проникновений, не старалась поразить его оральными талантами. Теперь мы просто трахались, как, вероятно, трахается большинство обычных пар. Кирилл неизменно получал удовольствие (и немалое, судя по громким крикам), а я его лишь имитировала. У меня не было выхода: о том, что я не испытываю оргазма, я не призналась бы и под дулом пистолета. Время для подобного признания было упущено.