Фоули молчал с минуту, всматриваясь в произведение искусства за моей спиной, а потом вздохнул с долей облегчения.
— Глаза, Миночка! Глаза померещились! — испуганно прошептал он. — Будто двигались и смотрели на меня недобро! Там! — выставил он указательный перст в сторону картины. — Но такого же быть не могло?!
— Вряд ли, — неуверенно обнадежила беднягу.
— Вы поймите, госпожа ин Атей, я человек маленький, сижу себе на нагретом местечке и тихо работаю. Ничего, касающегося расследования, я не знаю, иначе бы не стоял сейчас перед вами, а лежал бы где-нибудь прикопанный в лесочке! Бога ради, не трогайте меня.
— Саймон, — убедительно коснулась предплечья мужчины, чувствуя за собой силу и ответственность. — Не стоит переживать. Возвращайтесь в свою комнату, я поставлю на нее защиту. Думаю, сегодня к вечеру ситуация разъяснится, завтра преступник будет найден. И, в случае чего, мне нужны будут ваши твердые и непоколебимые показания.
— Хорошо, хорошо! — тут же согласился мужчина, возвращаясь в свою комнату.
— Простите! Я веду себя ужасно, не по-мужски, моя матушка устыдила бы меня! Но, Вильгельмина, поймите, я не хочу портить отношения ни с вами, ни с ними. Я просто хочу сидеть как раньше, писать свои отчеты и класть монетку к себе в карман! — честно признался он, а потом едва ли не подпрыгнул на месте, осознав сказанное: — Я имел в виду честно работать и честно зарабатывать!
— Я так и поняла, господин Фоули, — важно кивнула я, прошла за ним в комнату, наложила защиту на окна и двери и попрощалась с мужчиной.
Ничего нового я не узнала, разве что господин легат слишком подозрительно мандражировал перед женщинами-драконицами. Возможно, они действительно не так просты и милы, как кажется на первый взгляд. Но это, скорее всего, уже не мое дело, к смерти Марианны они не имеют никакого отношения. То же самое касается и невесты господина наместника, влезать в их возможный любовный треугольник не хотелось.
Я медленно вернулась назад и задумчиво провела ладонью по картине:
— Кто ты, мой таинственный соглядатай? — прошептала, склонившись к лицу очаровательной женщины, изображенной на картине. — Я найду тебя. Уже скоро. — хищно прошипела я и вздрогнула, почувствовав на себе тяжелый, поедающий взгляд.
— Господин Сигвальд! — громко вскрикнула и поджала губы.
— Понравилась картина? Хотите я вам ее подарю? — широко улыбнулся мужчина, буквально светясь от счастья.
— Не надо, — проскрежетала я.
— А я думал, вы из вредности меня ждать не станете. А вы… дождались, да еще в обусловленном месте, — радостно пропел он, а я, наоборот, скисла еще больше, но вступать в полемику не стала. Ведь я-то знала, что ждать его не собиралась. Во всем виноват этот толстяк Фоули!