— Кажется, вы здесь по делу, госпожа ин Атей, — все еще недовольным голосом напомнил о себе Эйнар.
— Ну, да, — коротко бросила ему, не удостоив мужчину и взглядом. Вот ни разу у него не было прав читать мне нотации, по крайней мере, думалось мне именно так.
— Я просто люблю серьезный подход к делу, — мягко отвесил он ремарку. — Не считаю правильным смешивать работу и личную жизнь.
Ух, ты ж, какие мы правильные! У меня едва зубы не заскрипели от недовольства. Тоже мне, дуэнья бородатая нашлась!
— Так, никто и не собирался смешивать работу и личную жизнь, — закипая, процедила я и окинула злым взглядом белобрысого святошу. — Господин Велтен предложил скрасить мой досуг исключительно во внерабочее время, — особо сладко пропела я. — А в рабочее — я вся ваша, господин Сигвальд, — послала мужчине кислую улыбочку и ускорила шаг.
Дракон помрачнел окончательно. Тяжело сглотнул и насупился. Так и шел всю дорогу до библиотеки, сопя мне в спину. И снова подумалось в этот момент, что вот, ей богу, ревнует он меня. Подумала и тут же отогнала неправильные мысли в сторону. Возможно, в реальности все предельно банально — господин Сигвальд не ревнует, он, просто-напросто, по природе своей до безобразия дотошный педант в отношении всего, что касается работы.
* * *
В библиотеке, что называется, царила атмосфера веселья и непринужденности, еще из коридора слышался дружный заливистый смех. А когда мы с господином Эйнаром вошли в кабинет, то на нас даже не сразу обратили внимание.
Жюстина сидела в большом глубоком кресле с чашкой чая и радушно улыбалась, Бернхард стоял над ней, опираясь локтями о спинку кресла, и хохотал от души. Ясмина сидела неподалеку на отдельном диванчике вместе с господином Сандерсом и премило хохотала, в то время как ее сосед скептически изгибал губы и неспешно попивал крепкий вишневый ликер.
Господин Фоули тихонько подхихикивал в такт рассказчику, мимоходом заполняя какие-то бумаги за рабочим столом в углу кабинета, ну а господин Тесей, должно быть, зачинщик местного веселья, заливался густым смехом погромче всех остальных и пытался при этом набрать в легкие побольше воздуха, чтобы продолжить свой рассказ. Было ему до того весело, до того смешно, что вздохнуть полной грудью казалось невозможным, и в итоге он махнул на все рукой и растер белым платочком выступившие на глаза от смеха слезы. У него просто восхитительное чувство юмора для человека, хладный труп сестры которого покоится в промозглом ледяном склепе, позавидовать можно!
— Господа, в чем причины такого безудежного веселья? — неловко улыбнулся Эйнар, зависая в дверях библиотеки. — Чай с веселящими ягодами распиваете? — хмыкнул он.