Тело ребёнка продолжало висеть в воздухе, поддерживаемое моей магией.
— Прости меня, малыш! — шептала я, возводя вокруг нас барьер куполообразной формы.
По моим подсчётам, он должен был продержаться около двадцати минут. А большего мне и не требовалось.
Бережно опустила тело ребёнка на траву и сама села рядом с ним. Аккуратно надрезав палец небольшим кортиком, висевшим на боку у Лэстера, я влила ему в рот несколько капель своей крови.
— Я, Корнелия Серебристая, отдаю всю свою силу феи взамен на жизнь этого юного создания!
После этих слов из моей руки, лежащей возле лица ребёнка, потек серебристый ручеек, расширяясь с каждой секундой. Я не обращала внимания ни на повелителя, который яростно долбил кулаками в защитный барьер, ни на высшего мага Растмуса, который расставив руки в стороны, пытался взломать мою защиту, ни на перепуганную демоницу, которая смотрела расширенными глазами на мои действия.
Я чувствовала, как волшебная сила покидает моё тело, а это могло значить лишь одно — я больше не смогу жить в магическом мире и меня переселят в какое-то очень страшное место. Ну и пусть! Лэстер будет жить, а большего мне было и не нужно.
Бледность кожи малыша отступала. Щечки ребёнка стали розоветь и холод рук сменился теплом. Я гладила небольшие рожки, на голове Лэстера и наблюдала, как ребёнок возвращается к жизни.
— Корнелия, — донесся до меня тихий шепот. — Я немного наклонилась, придвигаясь ближе к телу ребёнка, так и не убирая от его лица своей руки, из которой вытекал серебристый ручеек и впитывался в тело малыша.
— Тише, Лэстер. Тише. Не стоит сейчас разговаривать, — в моей душе разливалась радость, ведь ребёнок будет жить.
— Ты теперь уйдешь, да? — он смотрел на меня грустным взглядом и не обращал внимания на своего отца, который тихо подошёл к нам. Видимо у Растмуса раньше получилось взломать мою защиту. Ну на то он и верховный маг.
— Я хочу, чтобы ты знал лишь об одном, — мои губы растянулись в подобие улыбки и сквозь набежавшие слёзы я прошептала: — Я люблю тебя и всегда буду любить!
Моё тело охватило серебристое свечение и как малыш не старался схватить меня за руку, у него ничего не получалось. На глазах я превратилась в прозрачную оболочку и растворилась в воздухе.
13
Ашерон
— Сынок! — воскликнул я, не веря своим глазам. — Ты жив!
Бросился к самому дорогому живому существу на свете и крепко сжал его в своих объятиях. Ответом мне послышался жалобный скулеж. Отстранился от Лэстера и с тревогой заглянул в глаза. — Где болит? Лекаря, живо!!! — заорал я, что было мочи.