Я не знаю, что идет за этим «сном». Не могу утверждать, есть ли рай или ад. Знаю лишь, что есть другие миры. Я чувствую их всем даром. Они так близко, и невообразимо далеко. Возможно, каждый из нас умирая в одном мире, оживает в другом. Тут мне не хотелось бы врать, мне не приходили видения о других мирах или планетах, я только знаю, что они есть, как и жизнь.
Я знаю, что миг смерти, подчеркну, что именно последний миг, а не агония тела на несколько секунд, минут или часов, длиться всего лишь миг…
Но это у обычных людей…
А вот одаренные умирают по-разному, но всегда до-о-олго.
Моя «чернота» продлилась совсем немного. Зрение, в виде взгляда через дар, вернулась ко мне, вместе с ощущением тела, легкостью и облегчением, почти тут же. В реальности мое тело, уже мертвое, пнул Кеша, толкая вниз. Мы рухнули на пол. Оборотень накрыл собой, защищая.
Я же наблюдала за собой с высоты люстры и как бы сбоку, будто меня отбросило в угол. Несколько секунд я наслаждалась ощущением свободы. Так бывает, когда ничего не болит, когда не терзает голод, жажда и прочие надобности тела. Так бывает с каждым, когда тело отдохнуло, а в крови бурлит энергия, хочется танцевать, смеяться, прыгать. У меня было все точно так же, с поправкой на то, что астральное тело несколько иначе устроено.
Астральное тело — это не душа, точнее, не только она. И да, оно есть у каждого. Это некий энергетический рулет из нескольких оболочек. Тут и разум, и эмоции, и память, и воля, и дар. В общем, это вы, только без физического тела. Душа же заключена в эту оболочку временно, как и в плоть.
Сейчас я могла бы стать видимой для глаз, проявившись в виде дымки или облачка. Могла бы попасть в чей-нибудь сон, чтобы поговорить. Могла бы подвигать предметы. Называйте меня призраком, полтергейстом или как вам больше нравится. Обычное астральное тело долго не существует. Другое дело одаренные, в астрале мы можем быть веками, плавно съезжая с катушек.
Звериное чутье подсказало альфе о снайпере, но слишком поздно. Наши действия разминулись буквально на пару секунд, если не меньше, но этого хватило, для того чтобы умерла я, а не он.
И если кто-то допустил, что это глупое геройство, но совсем нет. Во мне «геройства» нет ни капли. Я труслива и слаба, как и большинство женщин. Причина моего поступка в логике и хорошем знании себя. Уже несколько ночей я видела продолжение тех двух вероятностей, где гибнут Игорь или Влас, и оба варианта вызывали мигрень. Гибели, что одного, что второго я бы себе не простила. А одаренный с комплексом вины — это страшно, и для себя, и для окружающих. В этом мире у меня мало близких людей. Дядя Гена, брат мамы, и Влас, лучший друг отца. Вот, пожалуй, и все, кто мне безмерно дорог, кто ближе собственных мечт.