Подлокотники же у кресла остались мягкие. Асс поднял одну мою ногу, устроил ее на подлокотник, и мне показалось, что и он изменился, приняв форму волны, чтобы колено не соскользнуло. Теплые пальцы прошлись от колена по внутренней стороне бедра, едва коснулись лона. Я честно попыталась не дать этого сделать, но минимальные усилия были тут же перебороты его лапами. Точно так же Асс поступил и со второй ногой.
— Прекратите! — наконец, взмолилась я, чувствуя, как что-то ломается внутри. Наверное, гордость.
— Нет, Ви-наа…
— Я же знаю, что у вас есть пара! — почти закричала, прикладывая все силы, чтобы встать и прорваться сквозь слабость. — Вы запечатлены! Вы не можете изменять… Прекратите эти шутки…
Асс хмыкнул, и показался в поле зрения.
— В жизни, Ви-наа, все относительно…
— Пожалуйста! — ледяные слезы уже лились потоком, чувствовала, как промокли волосы, как заложило нос, но остановиться уже не могла.
Его пальцы прошлись по губам между ног, пока не проникая внутрь, но мне этого хватило, чтобы дернуться.
— Нет, я же уже сказал… Расслабься, закрой глаза…
— Отпустите!
Асс ничего не ответил, наклонился к груди. От прикосновения влажного языка меня как током ударило. И нет, в этом не было ничего приятного. Это было мерзко, хоть и ощущалось остро от страха.
— Нееет! — взвыла.
Удалось поднять руки и ударить его.
Асс отпрянул, выпрямился. И я увидела искреннее удивление в холодных глазах. Даже рот приоткрылся. Уверена, что это выражение растерянности — первые настоящие эмоции этого существа за все время общения.
— Ну надо же… — протянул он словно бы самому себе. — Не ожидал, хотя можно было бы и догадаться…
В его руках появилась ярко-красная, атласная или шелковая лента. Такими обычно подарки украшают или используют в дизайне. Она поблескивала в тусклом свете, что и наводило на мысли о шелке.
Асс легко перехватил обе руки. Сама себе я напоминала кусок теста, а вялые трепыхания мог подавить даже ребенок, что уж говорить о нем. Лента легко обвила онемевшие руки.
— Красное на белом — это красиво, — заметил Асс, когда концы ленты натянулись, закидывая руки мне за голову и вниз. По ощущениям кисти оказались на уровне затылка, но почти у пола. И мгновенно затекли, причиняя тупую боль…
Именно эта тупая боль словно сбросила шоры с глаз. Большинству маньяков нравится именно истерика. Слезы, сопли, слюни, мольбы. Я же с детства имею дело со зверями, почему же сейчас забыла все законы мира оборотней? Дура, что тут еще скажешь.
Посмотрела в холодные глаза, постаравшись взглядом показать, в какое именно место желала бы ему отправиться и гореть на самом медленном огне.