Я смотрел в ее красные от слез глаза, и недоумевал… Нет, серьезно, неужели моя малышка и правда верила, что Мастер будет наказывать зверей тюрьмой? И где ее строить? Зачем мне, вообще, выделять на эту сферу деньги? Каждый оборотень знает, что если преступление действительно велико, то проще покалечить или просто убить. И расходов меньше, и остальным урок с намеком. Да, не гуманно, но и нас не миллиарды, да и пунктов Закона у нас меньше, чем в любом УК.
— … Ты даже не слышишь меня сейчас, — выдохнула, наконец, она. — Ты настолько сгнил, что даже не понимаешь, насколько ужасен…
Я Казнил, Казню, и буду Казнить, только по Закону, — проговорил я, все еще размышляя.
Она рассмеялась, но с горечью.
— Ты все время говоришь: «Я — Закон». И ты прав, ты трактуешь каждое правило так, как тебе удобно, моральный ублюдок! Как же я хочу увидеть, как ты сдохнешь!
Я рассмеялся. Не удержался, просто, не смог. Веера ради, кто бы мне лет сто назад сказал, что я стану жертвой типичной пропаганды, когда кого-то одного кто-то другой превращает в олицетворение вселенского зла. Я бы не поверил! Да все мои любовницы в прошлом были куда умнее, а эта…
— Ты услышал все что хотел! — бросила она мне. — Таких как ты быть не должно… Жаль только, что из всех выродков выжил именно ты…
Смех увял сам собой… Инга… откуда в моей девочке столько злобы? Вся моя семья погибла задолго до ее рождения, так откуда столько ненависти? Хотя и без слов ясно, что это не ее мысли. Она просто поверила чужим словам. Проклятая метка! Даже после всех ее слов и поступков, я все еще ее оправдываю… Идиот!
— Ты знаешь, что вчера на меня покушались в Москве? — спросил я.
— Я думала, что ты уже сдох…
— Так ты поэтому сбежала, чтобы не быть рядом с моими ближниками, если ваш план вытянет?
— Нет! Ты просто стал мне противен, — после молчания проговорила она.
— Да? — усомнился я, вставая с кресла и возвращаясь к бару. — А вот у меня другая информация…
Сделал театральную паузу, а затем принялся тоже перечислять имена:
— Ооно Сеничи — моя ширма в азиатском регионе. Погиб два дня назад, вместе с женой и двумя сыновьями. Сгорел. Суман Митра — моя ширма на рынках Индии и Пакистана, погиб тридцать шесть часов назад, вместе с охраной и малолетней дочерью. Шарль Рют — моя западноевропейская ширма. Погиб в собственном офисе, как и еще двенадцать человек и два оборотня, от отравления пущенным газом, семьдесят три часа назад. И это далеко не весь список тех, кого ты слила своему дятлу, дорогая. Их кровь на твоих руках! — сорвался и последние слова прорычал. — Это были мои люди, простые люди, не одаренные, не из семей оборотней или их окружения. Они просто работали на меня! И ты всех их прикончила…