Птичка, как только понял куда попал, выбрал путь героя. А я, кажется, уже упомянул, что не люблю героев? Он не желал называть имена, и причина была проста. Все, кто был ему дорог, состояли в заговоре против Мастера. Его мать, отец, братья, сестра…
И у него даже получалось держаться, первые минут двадцать. Честное слово, снимаю шляпу. Только вот стоило упомянуть, что мертвы абсолютно все, кто попытался напасть, как голос птички разлился упоительной бранью. Парень не мог поверить, что его самка мертва так же, как и остальные.
Пришлось ждать прибытия машин с телами. Потом лично отрезать головы неудачников и спускать их в подвал.
У-у-у, как же меня проклинали, когда я продемонстрировал остаткам волка, голову его подстилки. Та хакерша, оказалась еще и самочкой моей птички. Сколько боли, сколько криков, сколько слез… Я позволил ему выплеснуть свою ярость, и честно слушал все проклятья и вопли. А затем наступил закономерный откат. Совершенно опустошенный волк, глядя на голову своей женщины, наконец, запел.
Сломать волю врага — это тоже умение, которое требует тренировки. Зачем пытать только тело, когда можно разорвать и душу? Теперь он будет рад смерти. Да он уже ее ждет, хотя и не понимает этого.
Услышав главное имя, я набрал несколько букв в телефоне и отправил сообщение Виктору. Через четыре минуты пришел ответ, что там они справятся и без меня. Теперь можно было заканчивать.
Я встал со своего стульчика, пнул голову отступницы в угол и шагнул к остаткам оборотня. Смерть того, кто наплевал на Закон, всегда должна быть мучительна. И дело тут не в моей склонности к боли. Просто это заложено в нас, в Мастерах. Мы не просто длань Закона, мы «убираем» гнилую кровь полностью. Уничтожаем само естество предавших нас волков. А такая смерть много хуже обычного прекращения существования.
Мои ладони засветились белым сиянием, когда я оглашал Приговор. Асс во мне пел от восторга. В крови шевельнулись старые клятвы предков, пробуждая исконную магию родного мира. Я никогда там не был, и никогда не смогу туда попасть, но в Казни я ощущаю близость дома, близость предков, которые спасли ценой своих посмертий целую расу. На миг мне показалось, что я ощутил, как колыхнулась вся эта реальность, будто сбрасывая с себя остатки души предателя.
Из глубокого омута транса меня вывел резкий звук. Я обернулся, кроша остатки черепа волка в пыль, готовый ко всему, но сквозь муть магии увидел бледное лицо своей пары.
— Влад! — Инга прошептала мое имя. — Господи, какое же ты чудовище!
Я только усмехнулся.