- Да, Танюша...
- Пора лепить вареники.
- С удовольствием.
Самое большое удовольствие Вячеслав Анатольевич получал от того, что кушал вареники. Но лепить никогда не отказывался. Он утверждал, что его еще в детском саду оставляли лепить вареники, а потом его личные вареники ему же отваривали и давали кушать. Его приятных размеров животик свидетельствовал о том, что вареники в семейном рационе явление более чем обычное.
- Успеем, Танюша?
- До конца спектакля минут десять осталось, не больше. Знаешь сам, он появится где-то через час. И налепить успеем, и сварить. Приедет, как раз горяченькие получит, воду я еще не ставила. Не переживай...
- Да что ты, Танюша, я и не переживаю...
- Нет, Вячеслав Анатольевич, я же чувствую, переживаешь...
- Ну что ты, Танюша...
Но Татьяна Тихоновна была уже на своей волне. Ее иногда "прорывало". И когда "прорывало", то остановить было очень и очень трудно.
- Не за то надо переживать, Вячеслав Анатольевич. Не за вареники.
- Танюша, зачем тебе это?
- А что ЭТО? Не перебивай меня... Что ЭТО? То, что ЭТОЙ нет еще дома? Так именно за это переживать и надо.
- Танюша, мы же договорились...
- Знаю, что договорились. Только это мой сын. И меня болит...
- Танюша, я тебя понимаю...
На какое-то время супруги отвлеклись, исступленно лепя вареники, намереваясь в этом процессе хоть как-то притупить боль от этой страшной для любых родителей темы.
- Он ее вот как любит. - заявила Татьяна Тихоновна, поставив воду на газ. - А она? Знаешь, не могу ему открыть глаза, боюсь за него. А как с этим жить? Делать-то что? Ну ты что молчишь, а?
- А что ту скажешь, шалава она... Красивая, но шалава... А Гошка-то наш, он как кутенок слепой... Жалко его...
- Жалко... А ей не жалко... Каждый раз, как у него спектакль, ее дома нет, где она, кто ее знает? А теперь еще этот... Я ведь видела, как он ее провожает. До подъезда провожает, до второго этажа. Они там целуются. Мне это Марь Тимофеевна рассказывала. Потом ЭТА к мужу законному, мол невинная я, жду тебя, родимого... А он и верит всему, сердечный...
- Сколько это продлится, а, Танюша?
- Ой, не знаю, Вячеслав Анатольевич, откуда мне знать...
- Смотри, Танюша, время вареники в воду опускать, Игорек вот-вот домой вернется.
- Вот именно, что вот-вот, а ее нет... Погоди, что-то сердце мое неспокойно.
Татьяна Тихоновна подошла к окну, одернула занавеску.
- Ой, Славик, смотри... иди сюда...
Голос ее дрожал, она так волновалась, что впервые в своей жизни назвала мужа по имени, а не по имени-отчеству. Муж подошел к жене и выглянул из-за нее в окно. Их невестка, Жанна, переходила дорогу к подъезду, и ее сопровождал высокий стройный мужчина в темном пальто, она держала его под руку, и нисколько этим не беспокоилась.