- Подожди, это что значит? Вы ее выгнали? Нет... стоп... ТЫ ее выгнала? ТЫ...?
- Игорек, пойми... не могли мы уже смотреть на это блядство... она же тебе в открытую рога наставляет. Я же не могу ее гульки терпеть... Это же нельзя так... Хочет гулять, так не на моих же глазах!
- Подожди, мама, разве Жанка раньше не загуливала? Ну, скажи, скажи?
- Загуливала...
- Я это терпел? Или ты думаешь, что я глухой, слепой и тупой, как сибирский валенок?
- Сыночек, пойми, я твоя мать... разве я не живой человек? Разве у меня нет чувств? Разве я могу терпеть, я? Ведь я живой человек, Игореша, живой... Смотреть, как ее каждый день новый мужчина провожает домой?
- Мать, ты не передергивай, ты ведь знаешь, она далеко не с каждым...
- Ну конечно, она не со всеми, она только с Бирюлевскими, а сколько там мужиков в Бирюлеве? Господи, не сын, а тряпка... Хоть кто-то должен был ее на место поставить!
- Ну что, поставила? Она теперь где? Стоит в углу? Или на коленях? Где она, мама?
- Заладил... она да она... тоже мне ОНА какая-то... что, других нет? Или не найдешь? Или ты у меня не красавец? А, Игореха?
- Мама, я, вообще-то уже нашел... Понимаешь... она такая... и все равно ко мне возвращалась... Потому что любила... а теперь... она ведь гордая, она ко мне теперь не вернется... Что ты наделала, ма?
- Господи, нашел потерю... невидаль. Шлюха шлюхой, ну, ушла, ну пусть... туда ей и дорога! Вспомни, ты ее на репетиции взял, что тебе сказал твой режиссер, Юзефович? Помнишь? Ты сам говорил, смеялся, а тебе сказал Юзефович, что ЭТА ради роли с любым режиссером переспит. Говорил?
Игорь обреченно кивнул головой. Татьяна Тихоновна же стала в позу обличителя Сократа и стала говорить еще более уверенно, самым непререкаемым тоном, на какой только была способна.
- А ты еще вспомни, когда вы к нам перебрались, помнишь, ну, помнишь, как ее мама сказала, что она, чтобы на инженерный поступить, переспала с ректором? Помнишь? Твоей Жанке ноги раздвинуть, что мне чихнуть! А ты говоришь, к тебе возвращалась... Она в конуру возвращалась, где над головой потолок и косточка в тарелке. И тупой кобель, который перед нею стелется, как плющ по стене... Эх, сынок, слепая эта штука, любовь... ой, как слепая... А эта история с французскими режиссерами? Все говорят, что Жанка в порнушке снималась... Все!
- Мама! Что ты несешь... прекрати...
Игорь сказал это таким голосом, что Татьяна Тихоновна мгновенно перепугалась. Она еще никогда не слышала у сына ТАКОГО страшного голоса. Бесцветного, потухшего, падшего, голоса не человека, а ходячего мертвеца.