Но “донжуан” так и не добрался до двери.
Джек свалил его на пол одним ударом в горло. Лорин открыла рот, чтобы закричать, но он так же быстро успокоил и ее. Потом он пошел на кухню за топором.
А теперь Лорин и мистер Ява лежали мертвые на полу.
По частям.
Голова Лорин покоилась в цветочном горшке на кофейном столике.
Мистер Ява был посмертно кастрирован.
И Джек почувствовал себя плохо.
Очень, очень плохо.
Совсем не так, как он чувствовал себя в разгар этой кровавой бойни. В том, что произошло не было никакого мыслительного процесса, никакого сознательного решения убивать и калечить. Он действовал, основываясь на грубом инстинкте, слепая ярость поглощала его, когда он резал их плоть и барахтался в крови. Животный примитивизм этого акта повлиял на него по-другому, вызвав возбуждение, которое только сейчас начало угасать.
Но теперь его трясло. У него стучали зубы, и его лихорадило, как человека, заболевшего гриппом. Пот струился из его пор, приклеивая накрахмаленную, белую рубашку к спине и подмышкам. Он закашлялся и ослабил галстук, чтобы перевести дух. Глядя на разбросанные части тела своей мертвой возлюбленной, он понял, что перешел важную черту - от человека к монстру.
Оцепенение сменилось рыданиями и слезами.
Он снял галстук и рубашку и закрыл лицо руками.
- Господи, прости меня.
Но Джек на самом деле не был религиозным человеком. Умолять Христа теперь было жалкой шуткой. Как можно получить прощение за его ужасные поступки? Он чувствовал себя отвратительно, как будто что-то мерзкое вытираешь со своего ботинка. Свежее собачье дерьмо. Воспоминание об эрекции, которой он щеголял, отрубая конечности Лорин, вызывало у него стыд.
Джек всегда считал себя нравственным человеком, хорошим человеком. Он делал все возможное, чтобы жить правильно и относиться к другим с уважением и добротой. Он даже никогда не поднимал руку на женщину. Господи Иисусе, он же каждый год жертвовал деньги на приюты для женщин, пострадавших от побоев! Поэтому он не мог понять, почему так легко поддался убийственной ярости. Может быть, ударить парня один раз было бы допустимо. Это было то, что парни хотели делать, когда сталкивались с подобной ситуацией.
Но чтобы убить его?
Убить Лорин?
Чтобы порубить их?
Это не были действия здравомыслящего человека.
Как ему жить с этим?
Ну...
Ответ на этот вопрос, по крайней мере, прост.
Он не cможет с этим жить.
Он снова подумал о своем желании вернуть все назад. Казалось несправедливым, что несколько минут бездумного насилия могут так безвозвратно все изменить. Он должен быть в состоянии обратить вспять это безумие. Стереть весь прискорбный эпизод из банка памяти. Вспоминая свою мысль о том, что в жизни нет кнопки "Отменить", он теперь думал, что более желательным вариантом была бы кнопка "Сброс", как в системах видеоигр - вы использовали ее, когда вам не нравилось, как шла игра и хотели начать сначала.