Линдси настояла, чтобы Сторми надела смехотворно короткое красное платье, из–за которого ее кожа стала казаться бледнее. А потом подруга наложила на ее лицо столько макияжа, что Сторми почувствовала себя клоуном. Когда окрашенные светлые волосы заменили ее естественный коричневый цвет, она едва узнала себя. Когда она взглянула на себя в одном из позолоченных зеркал, висевших на стенах банкетного зала, Сторми едва могла поверить, что смотрела на свое собственное отражение. Девушка в зеркале выглядела почти так, будто она была частью этой роскошной свадьбы. Почти.
Как минимум, она выглядела достаточно взрослой, чтобы пить. Даже если она станет такой всего через несколько недель. Сторми прикоснулась к цепочке на своей шее и стала теребить ее, чувствуя себя более защищенной, даже если всего чуть–чуть. Она никогда не выходила из дома без этого простого украшения, которое придумала сама.
Сторми просканировала комнату в поисках Линдси. Только мухи на стене знали, в каком восторге была ее подруга. Линдси, определенно, не жалась по углам.
Хватит, значит хватит. С Линдси или без, Сторми нужно было разработать стратегию отхода. Она подняла свой сверкающий клатч, поднялась на смехотворно высокие шпильки, которые одолжила у Линдси, и затем незаметно попробовала пробраться к двери.
Она была всего в нескольких дюймах от свободы, когда почувствовала крепкую, мускулистую руку на своем плече. Ее дыхание застряло, где–то в горле и она застыла. Проклятье. Ладно, Сторми, сыграй свою роль до конца. Просто улыбнись, еще на пять секунд притворись, будто ты часть этого праздника, а потом убирайся отсюда.
— Вы заблудились?
От глубокого баритона по ее спине побежали мурашки. Она на самом деле хотела развернуться и посмотреть на него, и в то же время не хотела. Обычно Сторми не трусила, но сейчас была на неизведанной территории и пыталась убежать.
— Нет. Но спасибо вам. — Она сделала еще один шаг.
— Вы отказываетесь разговаривать со мной?
Теперь она выглядела грубой. Его голос не изменился, но она могла поклясться, что теперь в нем звучал вызов. Проклятье! Сторми не могла устоять перед вызовом.
В конце концов, она повернулась, и когда посмотрела вверх, потерялась в паре зеленых, как море, глаз, и таких длинных и закрученных ресниц, каких никогда до этого не видела у мужчин. Она утратила дар речи.
— Давай потанцуем, — сказал он, протягивая руку, и явно не обеспокоенный отсутствием у нее вокальных способностей.
Это была не самая хорошая идея.
— Я не уверена. Мне на самом деле нужно уходить, — сказала она ему. Он не убрал протянутой руки, и Сторми не хотела отталкивать его, привлекая внимание к этому разговору.