– Кенна, пожалуйста, выслушай меня. Мне очень жаль. Позволь мне всё объяснить.
Я выдернула руку из его объятий, грудь вздымалась от рыданий, лицо было перепачкано соплями, слезами и стыдом.
– Что ты хотел мне объяснить, Кайл? Что тебе меня жалко? Жалко девственницу, которую никто, никогда не целовал? – Покачав головой, я попятилась. – Поверь, мне не нужна твоя жалость.
Если бы я не знала парня достаточно хорошо, то подумала бы, что на его лице промелькнуло раскаяние.
Не в силах больше ни секунды стоять и смотреть на него, я развернулась и побежала в свою комнату, захлопнув дверь и заперев её на ключ. Я направилась прямо к шкафу, едва видя сквозь покрывало боли, падающее на лицо, когда вытаскивала чемодан с верхней полки. Бросив его на кровать начала срывать одежду с вешалок. Нужно выбираться отсюда, бежать, потому что я должна была знать, надо было догадаться, что сон, который мне снился, на самом деле был кошмаром. У нас не было таких парней, как Кайл Лав. И впервые в жизни я задумалась, хочу ли его на самом деле.
Глава 4
Кайл
Чёрт побери.
Я провёл руками по волосам, паника сжала в свой стальной кулак, сердце бешено колотилось оттого, что меня бросало из одной крайности в другую. Дух взмывает ввысь, появляется надежда, которая в итоге оказывается втоптанной в землю.
Её вкус всё ещё танцевал на языке, каждый дюйм моего тела был твёрдым до боли, похоть и потребность скрутили живот. Но это выражение, написанное на её лице – страдание и стыд, омрачившие великолепные черты, ощущались как ножевое ранение прямо в живот. Я облажался. В самом начале своего пути. Ранил ее. И причинять боль было последним, чего бы мне хотелось сделать.
Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бушующие внутри нервы, давая ей минуту, чтобы успокоиться, прежде чем мы могли бы поговорить. Так продолжалось до тех пор, пока я не услышал отчётливый стук вешалок в шкафу, она пыталась подавить рыдания, которые вырывались из её рта.
Жестокая агония.
Чёрт возьми, нет. Не собираюсь сдаваться без боя, поэтому подорвался и бросился в её комнату. Я чувствовал исходящее изнутри волнение, прорывающееся сквозь закрытую дверь. Оно было настолько сильным, что я не понимал, как та ещё не сорвалась с петель. Я стучал по дереву, а с другой стороны слышалось беспокойное метание. Буря обрушивалась на нас обоих, и это ощущалось. Яростная и безжалостная. Что-то, что строилось столько лет, отчаянно пытаясь вырваться на свободу, было разрушено одной глупой ошибкой. Моей ошибкой. Я должен был предвидеть, что она почувствует, что это заставит её задуматься. Особенно после всего, что я прочитал прошлой ночью. Её сердце и душа обнажились в этих словах, таких интимных, сладких и душераздирающих, что это только заставило меня любить её ещё больше.