Вражеское подполье, по моим подозрениям, не бездействовало. Столь внезапно объявившиеся в окружении малышки Олвен подруги из местных (целых три штуки) сами по себе не могли вызвать подозрений, всякое быть может. А вот то, что одна из них полезла в подруги после гибели старшего брата, а папа второй подозрительно мелькал в окружении моего заочного друга Эвниссиэна – как раз наоборот. По третьей подозрений было поменьше, с мамой – вдовой они промышляли аптечным бизнесом, да и допрос касательно обстоятельств знакомства не дал пищи для серьезных подозрений. Но даже тут уверенности не могло быть, данная красавица просто могла работать немного тоньше.
Две из трех девиц нашими профилактическими арестами затронуты не были. Я пока не собирался исправлять данное упущение. А вот семья Кнаф, находящаяся в пределах моей досягаемости, заслужила вполне пристальное внимание. Настолько пристальное, что утром арестовали не только соседей данной ячейки общества, но и их слуг.
По вопроснику информация снималась со всех допрашиваемых на всех арестованных и наиболее значимых людей острова. По общему алфавитному списку для маскировки интереса к конкретным личностям, с неприятной стимуляцией отговаривающихся незнанием на месте, а особо упорных в пыточной. К исходу вторых суток допросов наиболее подозрительными фигурами можно было заняться по схеме с более высоким КПД, нежели подвешивание на дыбе с охаживанием кнутом под вопли: «Признавайся»! (Непонятно в чем.)
Информации скопилось достаточно, «научный» подход дал о себе знать. К моей гордости, Морган Кнаф попал в первую группу опасности и по данным, снятым товарищей по несчастью. По его жене женщины прошлись с такой злобой, что было непонятно, то ли заклятые подруги ее умышленно топят, то ли шпионаж у данной ячейки общества был на семейном подряде. Похоже, второе. Ну, совершенно не вязался психологический портрет средней руки рыботорговца Моргана Кнафа с лохом, совершенно не замечающим, что его красивые жена и дочка трахаются с высокородными из Харлаха. С пойманным у себя ворьем он обращался очень жестко, вплоть до того, что воровавшие у него люди бесследно исчезали. На острове его боялись. При этом к жене, когда она была помоложе и не так таскана, какое-то время ныряли оба герцога, сначала старый, а потом и молодой какое-то время. Данный слух касательно Марион Кнаф допрашиваемые дамы доводили с редкостным единодушием. А это уже серьезно. Когда даму в возрасте передают по эстафете от отца к сыну, значит, это ей надо и дама всегда в таком случае непростая. В общем, неплохо устроилась семейка «эмигрантов из Аргайла». С гарантией получения наиболее теплого места при смене власти – пыточной в моем подвале.