Впервые я прочёл об инопланетянах статью в какой-то газете. Тогда, в девяностых, все были помешаны на этой теме. Потом помешательство сошло на нет. Но не у меня. Они наигрались, а я не наигрался. Я и ещё несколько энтузиастов — мы продолжали искать. Мы ходили в экспедиции. Мы опрашивали свидетелей. Мы жили то в тайге, то в горах. Деньги? О, вы не поверите, насколько немного нужно денег человеку, если он один и если «потребление» для него не имеет никакого значения. Мы — уфологи. Для нас имеют значения только инопланетяне. Месяц сезонной работы на стройке и можно ехать в экспедицию. Ещё я мог подработать на хлебзаводе, рынке, в супермаркете — да хотя бы грузчиком, это не имело для меня значения. Деньги нам нужны были для главного — для поиска.
Над нами смеялись. Нас считали чокнутыми, неудачниками, «не от мира сего», чуть ли не какой-то жуткой сектой. Нас никто не принимал всерьёз… За исключением сегодняшнего дня. Я — чокнутый уфолог, маргинал и лузер, нахожусь на территории какого-то поместья, пью вкуснейшее вино, ем шашлык… Рядом со мною сидят, судя по всему, довольно серьезные люди. И они интересуются тем, что я делаю! Было отчего голове пойти кругом!
— Сам-то ты видел этих… ну… которые оттуда? — Рашид ткнул пальцем в небо. Я почему-то посмотрел в указанном направлении.
— Кое-что видел, — солидно сказал я. Это была ложь. Ничего мы не видели, ни НЛО, ни пришельцев, никаких следов. Ничего. Порой от этого становилось немного не по себе. Думали ли мы о том — а не зря ли всё это? Думали. Чаще, чем хотелось бы. Но, при этом, оставались больными людьми. Свихнувшимися на этих своих тарелочках.
— Видел, значит, — Рашид и лысый переглянулись. — Это хорошо, что видел! А теперь скажи нам, Саша, — Рашид интимно понизил голос, — как ты считаешь… чего они могут от нас хотеть? Что думаешь?
О! Это был мой любимый конёк! Я начал рассказывать — азартно и оживленно, наверное подействовало вино. Галопом по европам я излагал существующие теории и концепции. Цитировал по памяти всемирно известных исследователей — книги, статьи, научные работы.
Минут пять меня слушали терпеливо, не перебивая. Но, в конце-концов, Рашид сделал жест, который я идентифицировал как предложение заткнуться. И заткнулся.
— Вижу, соображаешь, — сказал Рашид.
— Грамотный парень! — подтвердил лысый.
— Не зря нам его советовали… — Рашид немного помолчал. — Это всё хорошо, то что ты говоришь. Но нам конкретно нужно узнать. Чего они от нас конкретно хотеть могут? Понимаешь?
Странность, которую я уловил и от которой у меня слегка пробежал мороз по коже. То, что он спрашивал, этот тучный восточный человек. И то, чего он не спрашивал. Он не спрашивал меня — существуют ли инопланетяне, обитаемые миры и всё такое. Он не интересовался теорией. Судя по антуражу — чёрному джипу, особняку, охране и прочему, этот человек не теоретик. Совсем. Он практик. Решает практические задачи. И сейчас он решает практическую задачу. Вернее, пытается решить с моей помощью.