Ткань платья затрещала, когда острый коготь проехался по ней от лифа до талии. Завизжав, словно мне распороли кожу, а не одежду, я принялась отчаянно извиваться, пытаясь оттолкнуть пригвоздившую меня к земле лапищу. Но этим лишь разозлила мужчину, который глухо зарычал и сжал свободной рукой мою шею. Вроде бы и не сильно сцепил пальцы, но я захрипела, не в силах даже вздох сделать. Вокруг тут же потемнело, перед глазами заплясали цветные пятна.
— Заткнись, сука, — рявкнули мне в лицо. От смрадного дыхания желудок едва не взбунтовался. Этот малый что сырое мясо недавно ел, что такой ароматец сомнительный? Но все эти мысли на грани истерики улетучились, стоило чудовищной пасти проехаться по моей обнажившейся груди. От омерзения по телу прокатилась дрожь. Я ощущала, как клыки едва заметно царапают кожу, правда, не до крови. Наверняка этот гад считает, что обращается со мной мягко и деликатно. — Будешь послушной, останешься в живых, — прорычал он в ухо. — Я тебя приведу в наше стойбище. Станешь одной из моих самок.
Я едва не разревелась от такой перспективы и стала сопротивляться с удвоенной силой. Когда на кону подобный выбор, то лучше смерть. Получив затрещину, едва не вывихнувшую челюсть, замерла, будто парализованная. От боли и страха все во мне скручивалось в тугой клубок. Что же делать?
А проклятый оборотень уже сорвал платье до конца, глядя, словно на подарок, извлеченный из упаковки. И по темнеющим глазам становилось понятно, как сильно его возбуждает то, что видит. Пробудившийся дар, едва не ослепивший от неожиданности, тоже явственно это подтверждал. Вишнево-красные сполохи — свидетельство страсти — так и сочились из ауры оборотня, смешиваясь с коричневато-алым — агрессией.
Мужчина жадно лапал меня, до боли сжимая то грудь, то бедра, оставляя местами небольшие порезы от когтей. Я же почти не замечала физической боли — сильнее беспокоило то, что сейчас должно произойти. Понимала, что криками похотливого самца точно не остановишь. Скорее, наоборот, раззадорю еще сильнее. Я совершенно одна в лесной чаше. Мои спутники понятия не имеют, где искать. А даже если бы знали, им сейчас точно не до меня. Ну почему у женщин-драконов нет такой физической силы, как у мужчин? Я бы хоть что-то смогла противопоставить этому дикарю. Как ни странно, слез не было, зато все сильнее закипали внутри ярость и протест. Надоело быть беспомощной жертвой, с которой мужчины могут делать то, что заблагорассудится. Разум отчаянно искал способы спасения, превозмогая волнение и наплыв эмоций.