Бай оставлял гостей ночевать, но в тот же вечер башкиры поехали к себе. Макар и Авраамий поначалу обрадовались, что бай сдает землю, но потом, раздумавшись и перемолвившись между собой, решили, что дорого дали, много придется платить, в других местах «покупают» землю дешевле. Мужики, почтительно простившись с баем, отправились прямой дорогой в свою Николаевку.
Бай был доволен. Могусюмка побывал у него и обошелся по-дружески. С русских бай получит часть урожая. Уж русские, когда есть захотят, себя не пожалеют; он знал: хлеб будет. Он сдавал землю и другим.
Могусюмка догнал телегу Бикбая в сумерках.
— Курбан сказал мне, что Падь Лосей вырубили? — спросил он у Абкадыра. — Правда это?
— Да, там лесорубка одного купца. Он взял в аренду лес у Махмутовской общины.
Бикбай стал говорить, что теперь во всех общинах все решается баями; они что хотят, то и делают. Сам Бикбай еще считался совладельцем земли, на которой теперь прииски. Но земля эта уже не общинная, бай и татары-купцы всем распоряжаются.
— Если бы не ты, Курбан не согласился бы сдать николаевцам. Он сам общинные участки отдал компании, а нас, законных владельцев, теснят прочь. Он ведра чисто моет, учит баб чистоте. Уж вся эта земля скоро будет чужая, — молвил Бикбай, — а Курбан только показывает, как он нашу землю бережет.
— Ну, теперь твой голос, Бикбай, тоже будет иметь значение в общинных делах, — сказал Могусюмка.
— Как же! Он теперь понял, что мы с тобой знакомые! — ответил старик гордо и захватил пальцами свою густую черную бороду.
Бикбаю пришло в голову воспользоваться покровительством Могусюма и добиться, чтобы община выделила ему весь его пай. Он тоже сдавал бы соседям-низовцам землю, получал бы плату, ведь теперь, после «манифеста» русские очень нуждаются в земле. Даже хотели одно время с завода разбежаться!
Глава 10
ПАДЬ ЛОСЕЙ
Чуть свет Могусюмка с одним из своих джигитов Мусой и с Абкадыром отправились по лесной дороге. Они ехали быстро.
После полудня выбрались из лесу. Могусюм, ехавший в глубокой задумчивости, вздрогнул, привстал на стременах и стал вглядываться.
— Падь Лосей! — показал кнутом Абкадыр.
Он остановил лошадь и печально повесил голову. От усталости точно так же повесил голову его длинногривый каурый мерин.
Вокруг торчало множество пеньков, красных — от сосен, черных и серых — от лиственных деревьев и от берез, а между ними местами гнили ветви, хвоя, сломы и рос мелкий молодняк, а местами чернели пепелища.
Всюду, куда хватало глаз, были пеньки и пеньки. Целое море пней сливалось вдали в сплошную торцовую площадь. И только неподалеку от того места, где остановили своих коней путники, высилась огромная разросшаяся береза. Было ей уж много-много лет. Безмолвные ветви ее тяжело свисали над этим кладбищем леса. Лесорубы пощадили ее.