Камков упал головой на стол и зарыдал. Женя подмигнул Ане и продолжил:
— Деньги вернешь. Кем работать будешь — решит новый управляющий, а пока исполняй, что и раньше. Малейший проступок и сразу в полицию.
— Спасибо, благодетели, век за вас молится буду, — утирал слезы Камков, пятясь к двери и кланяясь.
Аркадьев постучал пальцами по столу:
— Ох и нравится мне решать твои проблемы, весело и быстро! Поехали Артура сватать в управляющие.
— Думаешь, согласится?
— Согласится??? Да, впереди экипажа побежит! Вот женить бы его надо, а то я ревновать буду.
— Глупости! — Аня присела на колени к Евгению и укусила за ухо. — Серафиму нельзя, надо из городу какую-нибудь дочку купца.
— Лучше аптекаря; мне одна будущая докторша подсказала хороший вариант.
— Катька, что ли?
— Ага. А почему Серафиму нельзя?
— Она же дворянка, хоть и без приданого, неужели не понятно?
— Ну, хорошо, а пристроить ее работать ты можешь? Посмотри в каком состоянии бумаги, отчеты, счета. Пусть наведет порядок, зря что ли Смольный закончила.
— Только говорить с ней буду сама без тебя, а то совсем запугаешь девушку.
— А есть во мне что-то демоническое, правда?
— Конечно, вон чуть не задушил меня ночью. — И Анна Семеновна прильнула к нему губами.
Закон Мерфи гласит: предоставленные самим себе события имеют тенденцию от плохого к худшему. Это Евгений усвоил хорошо и старался не упускать управления ни в Питере, ни в имении. Но в имении приходится управлять через управляющих (тавтология!), однако летом он отрывался по полной.
Захар погонял коней, а Анна Семеновна с Евгением любовались окрестностями из экипажа. День просто благоухал и теплом, и запахами, а пение птиц неслось со всех сторон. «Чего они расчирикались в такую жару, ждали бы вечера, а сейчас комаров ловить надо», — лениво рассуждал Женя, обмахиваясь картузом. Ветра не было совсем, а пузатые белые облака уж очень редко прикрывали равнодушное солнце.
— Прячешься под зонтик? А мужики и бабы вкалывают на твоих полях, стесняясь даже рубахи снять — попы не разрешают! Эх, поднимутся они когда-нибудь и сбросят ярмо эксплуататоров! Вот тогда почешетесь! — ерничал Евгений, обнимая Анютку.
— Дурачок, да они молятся на нас с тобой, посмотри, что в других поместьях творится, а здесь почти рай. Вчера крестьяне заказали в церкви молебен за здоровье графа и графини Аркадьевых. Вот так!
— Фамилия знакомая, а в лицо не знаю. Не особо радуйся: у них от любви до ненависти — один неурожай.
— Ладно, грубиян, уже приехали — вон Артур верхом.
Артур сопроводил экипаж до господского дома, где уже стоял старший Мюллер. Аркадьев искренне обнялся с отцом и сыном, отметив цветущий вид обоих. Сам дом по-прежнему выглядел неказисто, но территория вокруг была ухожена и даже клумбы засажены цветами. Вчетвером они поднялись в кабинет, предупредив Настасью с Машкой, что обедать будут здесь.